1. Революционные демократы

Революционные демократы посвящали много времени вопросам текущей международной политики: Герцен - в издававшемся им в Лондоне "Колоколе", Чернышевский, а за ним Добролюбов - в политических обзорах "Современника". Они касались и вопросов, входящих в область международного права, но рассматривали их не с правовой точки зрения, а с политической. Внимание их больше всего привлек вопрос о вмешательстве в дела чужих государств: о вмешательстве в дела Венгрии в 1848-1849 гг., Италии - в 1850-х и 1860-х гг., Соединенных Штатов Америки - в 1860-х гг. и Мексики - в 1861-1867 гг. При рассмотрении этого вопроса они руководствовались не нормами действующего права, а соображениями целесообразности и справедливости. Чернышевский также непосредственно затрагивал вопросы науки международного права.

Чернышевский Н.Г. (1828-1889). Николай Гаврилович Чернышевский*(1007) касался вопросов международного права прежде всего в критических статьях. Можно удивляться его изумительному умению разбираться в самых разнообразных отраслях знания. Через его руки проходили сотни произведений самого разнообразного содержания, и о каждом он сумел высказать меткое и верное суждение.

В этих его критических статьях читателя поражает полное отсутствие предвзятости суждений, уважение к чужим мнениям, если они искренни. Такой же спокойный анализ можно отметить и в отношении нескольких книг по международному праву, которые рассматривались Чернышевским.

О магистерской диссертации Андреевского "О правах иностранцев в России" (СПб., 1854) он невысокого мнения: она "не имеет особенного ученого значения; она свидетельствует только об одном: что автор человек трудолюбивый". Автор, говорит он, наделяет иностранцев в древней Руси всеми правами, "какие только при новейшем развитии гуманности и терпимости даются иноземцам". "Неужели, - спрашивает он, - можно иметь так мало чувства исторической истины" (т.II, 1949. С.673-680; "Современник", 1855. N 4. С.40-47). О другой его диссертации (pro venia legendi) "О договорах Новгорода с немецкими городами 1270 г." (СПб., 1855) Чернышевский дал неблагоприятный отзыв: автор с ошибочного немецкого перевода сделал русский (т.II, 1949. С.698; "Современник", 1855. N 5).

Иначе судит он о диссертации Лохвицкого "О пленных по древнему русскому праву" (М., 1855). Он находит, что автор внимательно воспользовался всеми данными, свод известий точен и полон, без претензий на общие выводы. "Подобные труды, - замечает он, - всегда бывают полезны и заслуживают уважения" (т.III, 1947. С.446; в изд. 1906 г. Т.II. С.290; "Современник", 1856. N 1).

Разбирая третью диссертацию (Наумов. Судоходство по Шельде. М., 1856), Чернышевский находит неудачным самый выбор темы: "во всей области народного права трудно было бы найти предмет, исследование которого представляло бы так мало интереса для русского ученого:" (т.III, 1947. С.510; в изд. 1906. Т.II. С.362; "Современник", 1856. N 4).

Есть и другие работы международно-правового содержания, о которых Чернышевский давал отзывы в "Современнике".

О работе А.Н. Попова "Русское посольство в Польше в 1673-1677 гг." (СПб., 1854) Чернышевский пишет, что оно представляет не историю, а апологию деятельности посла Тяпкина, которого автор считает глубоким государственным человеком; 2/3 книги наполнено посторонними событиями; работа важна как сборник материалов и нуждается в переработке (т.II, 1949. С.635-636; "Современник", 1855. N 2. С.58-59).

Хорошую оценку дает Чернышевский работе Л. Демиса "Обозрение трактатов о морском торговом нейтралитете" (СПб., 1854). Свой тезис в защиту прав нейтральных государств автор подтверждает общими соображениями и примерами (т. II, 1949. С.637; "От. зап.", 1855. Т.100, май. Отд.IV. С.21; "Современник", 1855. N 2. С.61).

Можно отметить еще отзывы Чернышевского о работе Вернадского "Политическое равновесие и Англия" (М., 1855), направленной против лицемерной политики Англии. О ней он говорит, что она соответствует чувству каждого русского в настоящее время (т.II, 1949. С.693; "Современник", 1855. N 5, 15-16).

Говоря о книге Ранке "История Сербии" в переводе Бартенева (М., 1857), Чернышевский отмечает важность перевода, удачный выбор, интерес читателя к балканским народам и дает подробное изложение ее содержания (т.IV, 1948. С.544-556). От историка он требует беспристрастия. Он ставит в вину историку Веберу "противонаучный элемент в его книге" - "обыкновенная не у одних немцев, у людей всех наций слабость: пристрастие к своей нации".

":Общечеловеческий интерес, - по мнению Чернышевского, - стоит выше выгод отдельной нации:", как интерес государства выше интереса личного. "В теории, - говорит он, - эта градация не подлежит никакому сомнению:", а "теоретическая ложь непременно ведет к практическому вреду; те случаи, в которых отдельная нация попирает для своей выгоды общечеловеческие интересы, :всегда оказываются в результате вредными не только для стороны, интересы которой были нарушены, но и для той стороны, которая думала доставить себе выгоду их нарушением: всегда оказывается, что нация губит сама себя, порабощая человечество:"; ":всегда оказывается, что совершенно ошибочен был расчет нации, думавшей извлечь себе пользу из нанесения вреда человечеству. Завоевательные народы всегда кончали тем, что истреблялись и порабощались сами"*(1008).

Разбирая трактат о торговле и мореплавании России с Францией, Чернышевский обращает внимание на статью 23, предусматривающую заключение особой конвенции о литературной собственности. Он находит, что защита авторского права имеет "в настоящее время для русских литераторов уже не меньший интерес, нежели для французских", ибо не меньше переводят с русского на французский, чем с французского на русский (т.IV, 1948. С.816-817; "Современник", 1857. N 9).

Интересные суждения высказывает Чернышевский о войне и завоеваниях.

Одну из причин войн Чернышевский видит в малом знакомстве народов друг с другом. "Большая часть международных бед происходит... - замечает он, - оттого, что народы слишком мало знают друг друга"; ":если англичане очень умно сообразили, что мы - изверги, враги рода человеческого, то и мы, образованные русские, сообразили то же самое об англичанах. При такой догадливости можно ли было не начать англичанам и нам угощать друг друга ядрами, бомбами, картечью:"*(1009).

Война приносит вред материальный, еще больше - нравственный: "она разрушает всякую экономию, она убивает любовь к труду". "Очень мало в истории найдется таких войн, - говорит Чернышевский, - которые были бы начаты по причинам удовлетворительным в глазах экономиста". "Человеку трудящемуся разорительна всякая война; полезна для него только та война, которая ведется для отражения врагов от пределов отечества"*(1010).

Однако, "если бы кто-нибудь вздумал нападать на нас, - замечает Чернышевский, - мы сумели бы отплатить за нападение"; "начинать войну без необходимости не желает наша общество" (крестьяне, мещане, купцы, помещики)*(1011). "Мы завоевывали южные степи, потому что принуждены были взять их под свою власть для обуздания набегов диких татарских орд на нашу старую землю. Но это было делом тяжелой для нас необходимости". Но ведение войны за обладание Черноморскими проливами не вызывалось необходимостью. "Русская нация, - замечает Чернышевский, - имела на Черном море только один интерес - торговый; а для черноморской торговли решительно не нужно владение выводящими в Средиземное море проливами, как ни нужно ни России, ни Пруссии для их балтийской торговли владение проливами, ведущими из Балтийского моря в Немецкое. Для торговли нужен мир; при нем, кто бы ни владел проливами, торговля идет; без него, кто бы ни владел проливами, торговля прекращается"*(1012).

Интересны суждения Чернышевского о завоеваниях.

"Разумна и полезна, - говорит он, - только та война, которая ведется народом для защиты своих границ. Всякая война, имеющая целью завоевание или перевес над другими нациями, не только безнравственна и бесчеловечна, но также положительно невыгодна и вредна для народа, какими бы громкими успехами ни сопровождалась, к каким выгодным, по-видимому, результатам ни приводила. Это достоверно, как 2 х 2 = 4"*(1013). Чернышевский отрицал, таким образом, не всякую войну, а войну захватническую. "Пагубна или благотворна война? Вообще, нельзя отвечать на это решительным образом; надобно знать, о какой войне идет дело, все зависит от обстоятельств, времени и места: например, война 1812 года была спасительна для русского народа; марафонская битва была благодетельнейшим событием в истории человечества"*(1014).

Чернышевский отстаивает равенство и независимость всех наций.

Чернышевский ставит и решает вопрос об отношениях цивилизованных наций и так называемых нецивилизованных.

"Власть над чужими землями, - замечает он, - приобретается и поддерживается военной силой. Таким образом, вопрос о правах правительств цивилизованных наций над нецивилизованными племенами сводится к вопросу о том, в каких случаях разум и совесть могут оправдывать завоевание. Все эти случаи подходят под понятие самообороны: Каждый оседлый народ ведет мирный образ жизни: Потому завоевание оседлого народа никогда не может быть признано необходимостью для самообороны народа, покоряющего себе его:". "Завоевание оседлого народа всегда нарушение справедливости: Иное дело, отношения оседлых народов к номадам: Некоторые номады миролюбивы; покорение их никогда не может быть надобностью. Но многие номады имеют принципом своего быта грабеж соседей. Покорение таких номадов может бывать делом необходимости, и в таких случаях оправдывается разумом и совестью: все хорошие результаты производятся не насилием, а кротостью и уменьшением насилия"*(1015).

Чернышевский - решительный противник расовой теории, "будто один народ по самой своей прирожденной натуре, по своей расе, неспособен к тому, к чему способен другой народ также по своей расе". Он находит эту теорию несправедливой и вредной*(1016): "всякое объяснение какого бы то ни было исторического факта особенностями умственной или нравственной организации рас - дикая фантазия:"*(1017) "Все расы произошли от одних предков. Все особенности, которыми отличаются они одна от другой, имеют историческое происхождение"*(1018).

Говоря об Ионических островах, находившихся под протекторатом Англии, Чернышевский ставил вопрос о том, порабощены ли ионийцы. Он отвечает: "Да, потому что только иноземное войско держит их в покорности нынешнему образу правления; нет, потому что ни в Сардинии, ни в Бельгии, ни в самой Англии народ не пользуется свободою больше той, какую дают англичане Семи Островам"*(1019).