Глава III посвящена "посланникам".

Посольское право основано "на натуральном законе", но относится к "произвольному праву" (_ 250-251, с.130-131). Посланник представляет "целое гражданство или монарха". Чтобы другой народ мог его признать, он получает "письменное доказательство" (_ 252, с.132). Ему могут быть даны повеления ограниченные или неограниченные; в первом случае он называется "полномочным послом", во втором "формулярным" (_ 254, с.132). Последний должен иметь "инструкцию или наставление"; если он его превысит, то его действие - "одно обещание, которое государей к исполнению не обязывает" (_ 255, с.132-133).

Автор уделяет много места вопросу о посольской внеземельности. "По натуральному закону" посланник власти монарха не подчинен: "понеже монарх один другому неподвластен,то и посланник его не подвержен тому, к котораго двору посылается" (_ 257, с.133). "И так, посланник ниже законам гражданским ниже суду того народа, к которому послан, неподвержен"; о вине его сообщается его монарху (_ 258, с.134). В таком положении находится и собственный подданный монарха, ибо "когда сей монарх гражданина своего как посланника принимает, то тем самым тайным согласием его освобождает от подданства" (_ 259, с.134).

Однако иммунитет посланника имеет свои границы. "Ежели посланник против целаго государства, в которое послан, погрешит, то чьему наказанию подвержен?" - спрашивает автор и дает следующий ответ: "Ежели он вооруженною силою умыслит смутить общество и нарушит покой оного, то убить его в последней крайности дозволено, не под видом наказания, не под видом натурального защищения: или, по мнению Гроция, отрешить от двора и выслать за границы своего государства". Но посланник имеет право выведывать, "понеже всяк монарх может выведывать то, что в других государствах произходит" (_ 262, с.136). Свита посланника тоже пользуется правом внеземельности. "Монарх не может людей иностранного посланника за их погрешности по своим законам казнить: ибо в неподверженном ему народе прав величества не имеет"; он должен отправить их для наказания в их отечество. Но и посланник не имеет права подвергать членов своей свиты публичному наказанию (_ 263, с.136-137).

Может ли дом посланника служить убежищем? "В обыкновение у некоторых принято", говорит автор, "чтобы дом посланичий везде был убежищем". Это верно в отношении посла и его свиты, но является ли он таким для всех туды прибегающих, о сем еще сомнительно. Ибо сие не от общего и нужнаго народного права зависит, но от дозволения того, у кого посланник обретается; да притом, ежели бы через убежище в такой дом всяк избавлен быть от казни мог, последовал бы через сие великий вред тому государству" (_ 264, с.136-137).