Относительность деления права на частное и публичное

Говоря о делении права на частное и публичное, надо отметить, что оно не является классификационным, а носит сугубо прикладной характер. В юридической литературе вполне справедливо обращается внимание на то, что деление права на публичное и частное - это "деление концептуального порядка"*(343), носит "самый общий характер, является в основном доктринальным"*(344).

Интересное мнение высказывает В.Ф. Попондопуло, а за ним и Д.В. Нефедов. Авторы склоняются в пользу существования в системе права только двух отраслей - частной и публичной, тогда как традиционно выделяемые отрасли уголовного, гражданского права и другие, по их мнению, являются не более чем комплексными отраслями законодательства, состоящими из различного сочетания частных и публичных норм*(345). Надо признать, что данная точка зрения имеет под собой реальное основание.

Действительно, в современном мире переплетение начал публичного и частного в праве становится чрезвычайно сложным и тонким. Однако, несмотря на это, деление права на отрасли все же достаточно четко прослеживается в зависимости от того, чьи прежде всего интересы отражают нормы той или иной отрасли права.

Помимо того, что граница между публичным и частным правом характеризуется недостаточной четкостью, в современный период наблюдается тенденция к еще большему ее "размыванию". Параллельно с процессом публитизации частного права частноправовые начала проникают в публичную сферу. Говоря о тенденции взаимопроникновения двух подсистем права, следует отметить, что частное право проникает в ткань публичного все же не с такой интенсивностью, как публичное право в частное. Но процесс этот идет и во многом связан именно с расширением сферы договорного регулирования, освоения им нового правового пространства.

Договоры постепенно все больше и больше входят в ткань публичного права, позволяя координировать интересы, позиции и действия государственных образований, властных структур, общественных организаций, наций, слоев общества. Такие изменения обусловлены, прежде всего, демократизацией российского общества, преобразованием отношений собственности, становлением нашей страны на путь рыночных преобразований и связаны лишь с последним периодом развития страны. Параллельно с указанными процессами медленно происходит и осознание того, что неуемное расширение законодательной регламентации является часто менее полезным, чем упорядочение субъектами своих взаимоотношений с помощью договора.

Таким образом, введение договорных начал в публично-правовую сферу можно рассматривать как прогрессивное явление.

Хотелось бы высказать несогласие с рядом авторов относительно решения вопроса о соотношении частного и публичного права.

По мнению Н.П. Асланяна проникновение публичных начал в частную сферу "должно быть преодолено, ибо посредством усиления публично-правовых начал в правовом регулировании возрождать частное право невозможно"*(346). Эта позиция похожа на призыв к возврату в лоно дикого рынка, который существовал в Европе более двух столетий назад. Вряд ли стоит в точности повторять тот путь, который прошли западноевропейский страны. Лучше учесть накопленный ими опыт и не повторять ошибок, в частности, установить некоторое количество публично-правовых норм, направленных на предотвращение возможных вредных последствий от экономической деятельности.

В.В. Долинская призывает и вовсе отказаться от традиционного для большинства стран деления права на публичное и частное*(347). Отказаться от того, что есть на самом деле, нельзя. Представляется, что взгляд автора носит несколько поверхностный характер.

Во-первых, деление отраслей на частноправовые и публичные в странах Европы не проводится по той причине, что в силу большей, нежели у нас, специализации права и сложившихся правовых традиций западноевропейское право постепенно уходит от отраслевого деления. Все больше и больше там используется институциональное деление права. Но правовые институты тоже бывают разными: публично-правовыми и частноправовыми. Так, например, институт возмещения вреда можно не называть ни частноправовым, ни публично-правовым, но от этого его глубинная характеристика как частноправового не меняется.

Во-вторых, смешение частноправовых и публично-правовых начал, имеющее место во многих отраслях (подотраслях, институтах), создает лишь видимость однородности правовых норм. Анализ любой из них на предмет того, на реализацию чьих интересов норма права направлена и кто ее создатель, сразу позволит определить ее характер.