Виды диспозиций статей Особенной части ук рф

Простая

Простая диспозиция лишь называет соответствующее преступное деяние, но не определяет его признаков. Например, такой является диспозиция ч. 1 ст. 126 УК РФ — «похищение человека». Обычно в теории уголовного права существование про­стых диспозиций объясняется тем, что они будто бы употребляют­ся в тех случаях, когда признаки преступного деяния ясны и понятны без пояснения их в тексте закона. Однако изучение ошибок в квалификации преступлений, предусмотренных «простыми» дис­позициями, и наличие споров в теории и на практике .по вопросу понимания некоторых признаков состава, упоминаемых в них, позволяют усомниться в простоте простых диспозиций. Простыми диспозиции бывают лишь по форме, но вовсе не по содержанию. Простые диспозиции — это чаще всего дефект законодательной техники. Полагаю, что следовало бы отказаться от таких диспози­ций уголовного закона.

Описательные диспозиции в отличие от простых не только называют определенное преступление, но и раскрывают его признаки. Так, ч. 1 ст. 161 УК РФ определяет грабеж как «открытое хищение чужого имущества». В действующем УК РФ большинство диспозиций являются описательными, что вполне оправданно, так как от законодательного выражения «буквы» уго­ловного закона зависит определение оснований уголовной ответ­ственности за конкретное преступление.

Ссылочной диспозицией является диспозиция, кото­рая в отличие от описательной не содержит указания на признаки соответствующего преступного деяния, а отсылает к другой статье уголовного закона. Например, ссылочной является диспо­зиция ч. 1 ст. 112 УК РФ: «Умышленное причинение средней тя­жести вреда здоровью, не опасного для жизни человека и не по­влекшего последствий, указанных в статье 111 настоящего Кодек­са...» Это значит, что для определения состава этого преступления необходимо обратиться к ст. 111 УК РФ, исключив при этом пере­численные в ней последствия умышленного причинения тяжкого вреда здоровью.

Бланкетной называется диспозиция, которая непосредственно в самом уголовном законе не определяет призна­ки преступного деяния, а отсылает к другим законам или иным нормативным актам другой отрасли права (административного, гражданского и т. д.). Например, бланкетной диспозицией являет­ся диспозиция ч. 1 ст. 143 УК РФ, устанавливающей уголовную ответственность за нарушение правил техники безопасности или иных правил охраны труда. Сами эти правила не расшифровыва­ются в уголовном законе, а устанавливаются постановлениями правительства, министерствами, ведомствами (как самостоятель­но, так и по согласованию с профсоюзами), в Кодексе законов о труде РФ. В связи с этим для определения данного состава преступ­ления всякий раз необходимо обращаться к соответствующим нор­мативным актам трудового права. Однако бланкетные диспозиции не сводят уголовно-правовой запрет лишь к уголовно-правовой санкции за нарушение норм иной отрасли права. Как правило, в бланкетных диспозициях условием уголовной ответственности является наступление определенных последствий, указанных не­посредственно в уголовном законе. Так, в ч. 1 ст. 143 УК РФ на­ступление ответственности связывается с тем, что нарушение пра­вил охраны труда «повлекло по неосторожности причинение тяж­кого или средней тяжести вреда здоровью человека», и это условие принципиально отличает данный уголовно-правовой запрет от соответствующих положений трудового права о нарушении пра­вил охраны труда.

Бланкетные диспозиции представляют собой специфический способ формулирования уголовно-правовых предписаний. Они являются свидетельством взаимосвязи уголовного права с другими отраслями права. Анализ действующего УК РФ позволяет утвер­ждать, что нет такой отрасли права, отдельные нормы которой органически не входили бы в уголовно-правовые. И в этих случаях условия уголовной ответственности за совершение общественно опасных деяний содержатся в нормах не только уголовного права, но и других отраслей. Несмотря на всю необычность такого явле­ния, все же ничего противоречащего самостоятельности уголовно-правового запрета в нем нет: нормы иных отраслей права включа­ются законодателем в диспозицию статей уголовного закона, и состав соответствующего преступления конструируется в этих слу­чаях путем включения указанных норм в ткань уголовного закона. При этом указание на нор­мы других отраслей права дается обычно в общей форме, чаще всего путем упоминания соответствующих нормативных актов и правил. Это делается, во-первых, для того, чтобы не загромождать Уголовный кодекс нормативными актами других отраслей права, а во-вторых, для обеспечения стабильности уголовного закона, что­бы его содержание не ставилось в прямую зависимость от измене­ния нормативных актов другой отрасли права.

Указанные обстоятельства наглядно характеризуют как досто­инства и недостатки бланкетных диспозиций уголовного закона, так и невозможность избежать их применения. К основному их недостатку следует отнести то, что круг нормативных актов, к которым отсылают эти диспозиции, подчас очень широк. Следует отметить, что высокий уровень бланкетности уголовно-правовых диспозиций иногда существенно затрудняет деятельность суда, следствия, прокурора или органа дознания по квалификации пре­ступлений. Это связано с необходимостью обращаться к нормативным актам самых различных отраслей права, которые, в отличие от УК, издаются самыми различными органами в огромном количе­стве. Поэтому при квалификации таких преступлений далеко не всегда удается найти правильное решение. Об этом свидетельству­ют данные, приводимые Н. И. Пикуровым. У 22% опрошенных им следователей органов внутренних дел никогда не возникал вопрос о необходимости проверки юридической силы подзаконных нор­мативных актов, на которые они ссылаются при квалификации преступления; 20% считали, что такую проверку производить не­обходимо, но практически это ими обычно не выполняется; 47% заявили, что они обычно пользуются изданиями правил, инструк­ций и т. п. актов пяти-, а то и десятилетней давности¹.

В связи с этим в юридической литературе последних лет спра­ведливо обсуждается вопрос о понижении уровня бланкетности указанных диспозиций. В частности, предлагается, чтобы в диспо­зициях указывались не только последствия соответствующего пре­ступного деяния, но и форма вины по отношению к этим послед­ствиям, а иногда и наиболее типичные способы причинения вреда в результате нарушения соответствующих правил, с помощью ко­торых формулируется тот или иной запрет. Очевидно, что учет этих и других предложений в правотворческой деятельности по разработке уголовного законодательства и в самом деле снизит уровень бланкетности таких диспозиций.

Иногда диспозиции статей Особенной части УК обладают при­знаками как описательной, так и бланкетной диспозиции. Их мож­но именовать смешанными или описательно-бланкетными (напри­мер, диспозиция ч. 1 ст. 141 УК РФ об ответственности воспрепят­ствования осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий).

Конструирование простых, описательных, ссылочных и бланкетных диспозиций уголовного закона — это разные способы фор­мулирования уголовно-правовых предписаний как выражение за­конодательной техники. Вместе с тем в теории уголовного права различаются и такие способы формулирования уголовно-право­вых запретов, как казуистический и абстрактный. Первый характе­ризуется тем, что законодатель пытается охватить в тексте диспо­зиции предельное количество конкретных ситуаций (например, ч. 1 ст. 296 УК РФ — «Угроза убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества в отноше­нии судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, а равно их близких в связи с рассмотре­нием дел или материалов в суде»). Абстрактный способ характери­зуется предельным обобщением признаков, при помощи которых сформулировано уголовно-правовое предписание (например, ст. 329 УК РФ: «Надругательство над Государственным гербом Российской Федерации или Государственным флагом Российской Федерации»).

Конкретное и абстрактное есть формы познания действитель­ности. В связи с этим в ходе правотворческой деятельности при формулировании уголовно-правовых предписаний (диспозиций уголовного закона) обязательно должна обеспечиваться связь кон­кретного и абстрактного. Абстрактное знание выделяет суще­ственное в каком-либо отношении свойство (сторону), отвлекаясь от других свойств (сторон) предмета (объекта). Возьмем, к приме­ру, диспозицию ч. 1 ст. 158 УК РФ об ответственности за кражу имущества, которая определяется как тайное хищение чужого имущества. Эта диспозиция, по сути дела, представляет собой собирательный образ всех возможных тайных хищений имущества (их абстракцию). Конкретное проявление тайного способа таких хищений может быть самым разнообразным в зависимости от особенностей места, времени и обстановки совершения преступле­ния, но любое из них, отличаясь специфичностью «тайного», со­впадает со всеми другими тем, что содержит признаки, сформули­рованные в диспозиции ч. 1 ст. 158 УК РФ.

Таким образом, без абстрактных формулировок не существует казуистического или абстрактного приема законодательной тех­ники (как не существует и чисто казуистических или абстрактных диспозиций). Например, в той же ч. I ст. 296 УК РФ есть более или менее обобщенные (т. е. абстрактные) признаки, например «угро­за». А в ст. 329 УК РФ конкретизируется предмет преступления. В связи с этим о разграничении названных приемов (способов) зако­нодательной техники можно казуистической или абстрактной направ­ленности или выраженности соответствующих уголовно-правовых предписаний). Так, в абстрактных формулировках нередко содер­жатся так называемые оценочные понятия типа: «существен­ный вред», «тяжкие последствия», содержание которых определя­ется не законом, а правосознанием правоприменителя исходя из конкретных обстоятельств дела. Использование таких понятий объясняется стремлением законодателя дать субъекту применения уголовного закона (в первую очередь суду) возможность мак­симального учета фактических обстоятельств конкретного уголов­ного дела, а также требований изменяющихся условий жизни об­щества. Вместе с тем существование в законодательстве оценоч­ных понятий создает определенные трудности в толковании и применении соответствующих уголовно-правовых норм. Анализ судебных ошибок, допущенных при квалификации преступлений, свидетельствует о том, что практические работники чаще всего допускают ошибки в толковании именно этих понятий. Однако это вовсе не значит, что законодатель должен отказаться от их упот­ребления. Дело заключается не в исключении их из уголовного законодательства, а в сведении до минимума возможности правоприменительных издержек, которая в них заложена, т. е. в дальнейшем совершенствовании законодательной формулировки этих понятий¹.

Санкцией называется часть статьи Особенной части УК, которая определяет вид и размер наказания за данное преступление.

Санкция есть законодательная оценка характера и степени опасности запрещенного законом деяния.

Для действующего УК РФ характерны два вида санкций — относительно-определенные и альтернативные. Относи­тельно-определенная санкция может указывать как вы­сший и низший пределы конкретного вида наказания (например, ч. 1 ст. 105 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от шести до пятнадцати лет), так и ограничиться указанием лишь на максимум наказания (ст. 106 УК РФ преду­сматривает наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет). В таких случаях минимальные пределы наказания предусмот­рены в статьях Общей части УК, посвященных соответствующему виду наказания. Например, обратившись к ч. 2 ст. 56 УК РФ, мы установим, что минимальный срок лишения свободы равен шести месяцам и что, следовательно, санкция ч. 1 ст. 106 УК РФ преду­сматривает наказание в виде лишения свободы в пределах от шести месяцев до пяти лет.

В альтернативных санкциях дается указание не на один, а на два или более вида наказания/Например, санкция ч. 1 ст. 160 УК РФ (устанавливающей ответственность за присвоение или растрату чужого имущества без отягчающих обстоятельств) предусматривает следующие виды наказания: штраф, обязатель­ные работы, исправительные работы, лишение свободы.

Необходимо различать уголовный закон и уголовно-правовую норму. Первый —