logo
Уголовное право РФ (книга Наумова А

5. Выдача лиц, совершивших преступление

Под выдачей преступников (или экстрадицией) в международ­ном праве понимается передача лица, совершившего преступле­ние (подозреваемого, обвиняемого или осужденного), одним го­сударством другому государству для привлечения его к уголовной ответственности или для исполнения в отношении последнего об­винительного приговора2.

В соответствии с Конституцией РФ такая выдача может быть осуществлена лишь в отношении иностранных граждан и лиц без гражданства, так как согласно ч. 1 ст. 61 «гражданин Российской Федерации не может быть выслан за пределы Российской Федера­ции или выдан другому государству». Это правило закреплено в ч. 1 ст. 13 Уголовного кодекса РФ: «Граждане Российской Федера­ции, совершившие преступление на территории иностранного го­сударства, не подлежат выдаче этому государству». Таким обра­зом, эта норма в отношении российских граждан, совершивших преступление вне пределов Российской Федерации, является свое­образным подкреплением принципа гражданства, сформулиро­ванного (как уже отмечалось) в ч. 1 ст. 12 УК РФ, условием его реализации.

Часть 2 ст. 13 УК регламентирует вопрос о выдаче иностран­ных граждан и лиц без: гражданства: «Иностранные граждане и лица без гражданства, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации и находящиеся на территории Российской Федерации, могут быть выданы иностранному государству для привлечения к уголовной ответственности или отбывания наказа­ния в соответствии с международным договором Российской Фе­дерации». Эта норма основана на конституционной норме, зафик­сированной в ч. 2 ст. 63 Конституции РФ: «Выдача лиц, обвиняемых в совершении преступления, а также передача осужденных для отбывания наказания в других государствах осуществляются на ос­нове федерального закона или международного договора Россий­ской Федерации».

Международные договоры о выдаче преступников могут иметь многосторонний или двусторонний характер. Среди первых для Российской Федерации первостепенное значение имеют Европей­ская конвенция о выдаче правонарушителей Совета Европы 1957г. (и два Дополнительных протокола к ней 1975—1978 гг.)1, Конвен­ция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г.2 и целый ряд многосторон­них конвенций, заключаемых между государствами для борьбы с отдельными преступлениями, участником которых является Рос­сийская Федерация (например, Международная конвенция о борь­бе с захватом заложников 1979 г.).

Европейская конвенция достаточно подробно регламентиру­ет вопрос о категориях (видах) правонарушений, совершение ко­торых может служить основанием для выдачи совершившего их лица. В соответствии с ней выдача осуществляется в отношении правонарушений, наказуемых согласно законам как запрашиваю­щего, так и запрашиваемого государства лишением свободы на срок не менее одного года или более серьезным наказанием. Однако, если просьба о выдаче касается лица, разыскиваемого в целях ис­полнения приговора о тюремном заключении или другой меры лишения свободы, вынесенного в отношении такого правонару­шителя, выдача разрешается лишь в том случае, если до оконча­ния этого наказания остается не менее четырех месяцев. Следует отметить, что Конвенция предусматривает право любой догова­ривающейся стороны, закон которой не предусматривает выдачу за некоторые преступления, пусть и наказываемые лишением сво­боды на срок не менее одного года или более строгим наказанием, исключить такие правонарушения из сферы применения Конвен­ции (для чего заинтересованная сторона в момент сдачи на хране­ние своей ратификационной грамоты или документа о присоеди­нении к Конвенции должна передать Генеральному секретарю Совета Европы список правонарушений, в отношении которых выдача разрешается или исключается).

Конвенция предусматривает ограничения и на выдачу некото­рых других категорий правонарушений (не связанные с видом и размером санкции, установленных за их совершение во внутрен­нем законодательстве). В первую очередь это касается политичес­ких правонарушений (при этом оговаривается, что убийство или попытка убийства главы государства или члена его семьи не рас­сматривается политическим правонарушением в контексте данной Конвенции). Аналогичное правило существует и в отношении пра­вонарушения, хотя и признаваемого по внутреннему законодатель­ству обычным (т. е. не политическим) правонарушением, но в отношении которого запрос о выдаче делается с целью преследо­вания или наказания лица в связи с его расой, религией, граждан­ством или политическими убеждениями. Из сферы Конвенции ис­ключаются и военные правонарушения, признаваемые таковыми в соответствии с внутренним военным правом и не являющиеся разновидностью правонарушений, предусматриваемых обычным уголовным правом (речь в этом случае идет не о военных преступ­лениях как о разновидности международных преступлений, а та­ких, которые являются посягательствами против установленного порядка прохождения воинской службы, совершаемыми военно­служащими). Особый статус определен и для финансовых право­нарушений, связанных с налогами, пошлинами, таможенными сбо­рами и валютой. В отношении них выдача осуществляется лишь в случаях, если договаривающиеся стороны приняли об этом реше­ние в отношении такого конкретного правонарушения или кате­гории таких правонарушений.

В Конвенции зафиксированы и другие ограничения в выдаче, связанные с особенностями места совершения преступления, не­завершенным судебным разбирательством в отношении опреде­ленного правонарушения, принципа non bis in idem, давностных сроков и возможного наказания в виде смертной казни в отноше­нии выдаваемого лица. Так, особый порядок Конвенция устанав­ливает относительно выдачи за правонарушение, которое в соот­ветствии с законом запрашиваемой стороны наказывается смертной казнью, а законом запрашиваемой стороны такое нака­зание либо не предусматривается, либо обычно не приводится в исполнение. В этом случае в выдаче может быть отказано, если запрашивающая сторона не предоставит таких гарантий, которые запрашиваемая сторона считает достаточными в отношении того, что смертный приговор не будет вынесен или не приведен в ис­полнение.

Конвенция достаточно подробно регламентирует требования, предъявляемые к запросу о выдаче, порядку направления этого запроса и предоставления сопроводительных документов и воз­можной дополнительной информации, порядку осуществления транзита выдаваемого лица через территорию договаривающихся сторон, а также предусматривает ряд процессуальных гарантий прав выдаваемого лица при производстве в отношении совершен­ного им правонарушения предварительного расследования и су­дебного разбирательства (включая решение вопроса о задержа­нии и аресте указанного лица).

Конвенция предусматривает и ситуацию, когда выдача запра­шивается одновременно не одним, а двумя или более государства­ми за одно и то же правонарушение либо за различные правона­рушения. В этих случаях запрашиваемая сторона принимает свое решение с учетом всех обстоятельств и в особенности сравнитель­ной тяжести совершенного правонарушения и места его соверше­ния, а также времени подачи запросов запрашиваемыми сторона­ми (их очередности), гражданства требуемого лица и возможности его последующей выдачи другому государству. Конвенция регламентирует также вопрос о передаче собствен­ности, который может возникнуть в связи с передачей выдаваемо­го лица (в случаях, когда указанная собственность может потребо­ваться в качестве вещественного доказательства совершения правонарушения либо которая была приобретена в результате пра­вонарушения и в момент ареста требуемого лица находилась в его владении или была обнаружена позднее).

В Конвенции разрешается и вопрос о ее соотношении с дву­сторонними соглашениями о выдаче. Общее правило заключается в том, что Конвенция заменяет собой положения любых двусто­ронних договоров, конвенций или соглашений, регулирующих вы­дачу правонарушителей между любыми двумя договаривающимися сторонами. Вместе с тем в тех случаях, когда между двумя или бо­лее договаривающимися сторонами выдача правонарушителей осу­ществляется на основе унифицированных законов, стороны впра­ве руководствоваться именно такими законами, а не положениями Конвенции.

Европейская конвенция о выдаче правонарушителей легла в основу Типового договора о выдаче, принятого резолюцией Гене­ральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1990 г. Вместе с тем по­следний документ, носящий модельный (рекомендательный) ха­рактер, содержит и некоторые особенности и уточнения, отличные от Европейской конвенции и развивающие ее. Это касается: раз­меров санкций (сроков тюремного заключения или другой меры лишения свободы) за соответствующее правонарушение, являю­щихся условием выдачи; отсутствия препятствий для выдачи в за­висимости от терминологических и конструктивных особенностей формулирования состава соответствующего правонарушения в за­конодательстве договаривающихся сторон; выдачи лиц, виновных в финансовых правонарушениях; расширения императивных и фа­культативных оснований для отказа в выдаче; оговорки относи­тельно основания для возможного отказа в выдаче не только в от­ношении правонарушения, наказуемого смертной казнью, но и наказуемого пожизненным или бессрочным лишением свободы и некоторых других вопросов.

Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по граж­данским, семейным и уголовным делам 1993 г., заключенная в рам­ках Содружества Независимых Государств (ее участниками явля­ются Азербайджан, Армения, Беларусь, Грузия, Казахстан, Киргизия, Молдавия, Российская Федерация, Узбекистан, Украи­на), разработана в соответствии с Европейской конвенцией и Ти­повым договором, однако по сравнению с ними она содержит и некоторые особенности. Так, выдача для приведения приговора в исполнение произво­дится в отношении лица, выдача которого требуется и которое было приговорено к лишению свободы на срок не менее шести месяцев, а не четырех, как это требуется по Европейской конвенции. Су­щественно ограничивается возможность выдачи, если существу­ют предусмотренные законодательством договаривающихся сто­рон обязательства, связанные с освобождением лица от уголовной ответственности или наказания по нереабилитирующим основа­ниям (по Европейской конвенции таким основанием является толь­ко истечение срока давности). Более детально по сравнению с Ев­ропейской конвенцией регламентируются процедурные вопросы выдачи.

В отличие от Европейской конвенции 1957 г. в Конвенции СНГ среди оснований для отказа в выдаче не упоминается такое об­щепризнанное основание, как политический характер преступле­ния, совершенного запрашиваемым для выдачи лицом. Хотя, ко­нечно, обойтись без этого понятия будет трудно и его когда-то придется признать, в первую очередь тем странам, которые (на­пример, Российская Федерация) уже приняты в Совет Европы или предпринимают усилия для их приема туда. Правда, указанный пробел имеет свои причины. Главные из них заключаются в том, что ни действующему уголовному законодательству как России, так и ряда стран СНГ, ни уголовно-правовым доктринам этих стран неизвестно понятие политического преступления. В действитель­ности же уголовные кодексы этих стран содержат целый ряд норм об уголовной ответственности за политические преступления в их традиционном понимании. Так, например, в УК РФ 1996 г. восемь преступлений из преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства (гл. 29) как преступлений про­тив государственной власти (разд. X) вполне, по нашему мнению, отвечают тому, чтобы их считать преступлениями политического характера. Это —

Все они так или иначе посягают на закрепленные в Конститу­ции РФ основы государственной власти (на внешнюю безопасность Российской Федерации, на легитимность государственной власти, на конституционный принцип политического многообразия и мно­гопартийности, на экономическую безопасность Российской Фе­дерации, на конституционный запрет разжигания расовой, наци­ональной и религиозной вражды) и потому не могут не носить политического характера.

Институт выдачи регламентируется и в многосторонних кон­венциях, заключаемых между государствами для борьбы с опреде­ленными преступлениями. Например, специальный раздел о вы­даче содержится в Конвенции ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г. Соответствующие фрагменты, касающиеся выдачи, содержатся также в ряде других конвенций о борьбе с отдельными преступле­ниями (Международной конвенции о борьбе с захватом заложни­ков 1979 г., Конвенции о физической защите ядерного материала 1980 г., Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловеч­ных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г., Конвенции о безопасности персонала Организации Объ­единенных Наций и связанного с ней персонала 1994 г. и некото­рых других).

Как уже отмечалось, выдача преступников регламентируется и двусторонними соглашениями, заключаемыми между определен­ными государствами. Их можно свести к трем видам. Во-первых, специально заключенным по проблемам выдачи (например, Дого­вор между Российской Федерацией и Китайской Народной Рес­публикой о выдаче от 26 июня 1995 г.). Во-вторых, таким, в кото­рых регламентация выдачи преступников осуществляется в рамках общего договора о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (например, Договор между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, се­мейным и уголовным делам от 22 декабря 1992 г.). И, в-третьих, специально заключенным по вопросу о передаче осужденных для отбывания наказания (например, Договор между Российской Фе­дерацией и Латвийской Республикой о передаче осужденных для отбывания наказания от 4 марта 1993 г.). В основе всех трех типов двусторонних договоров лежат принципы, зафиксированные в Европейской конвенции о выдаче и Типовом договоре о выдаче ООН, а на договорах, заключенных между странами СНГ после 1993 г., и Конвенции СНГ.

Для практического решения конкретного вопроса о выдаче конкретного правонарушителя помимо рассмотренных или упо­мянутых выше многосторонних Конвенций, многосторонних и двусторонних договоров, национального законодательства необ­ходимо прибегать и к международным многосторонним и двусто­ронним межведомственным договорам (соглашениям), заклю­ченным между органами прокуратуры или министерствами внут­ренних дел (ведомствами полиции) соответствующих стран. На­пример, в соответствии с Соглашением между Прокуратурой Рос­сийской Федерации и Генеральной прокуратурой Украины о правовой помощи и сотрудничестве 1993 г. такие помощь и сотруд­ничество осуществляются в том числе и в содействии розыску лиц, совершивших преступления, а также этапировании арестованных и осужденных1; в Соглашении о взаимодействии министерств внут­ренних дел Независимых Государств (т. е. стран СНГ) в сфере борь­бы с преступностью 1992 г. говорится об осуществлении сотрудни­чества, наряду с другими направлениями, в розыске преступников, лиц, скрывшихся от следствия и суда или отбытия наказания2; в Протоколе о сотрудничестве между Министерством внутренних дел Российской Федерации и Министерством внутренних дел Французской республики 1992 г. согласованы вопросы сотрудни­чества относительно выявления мест нахождения лиц, скрываю­щихся от уголовного преследования, находящихся под следстви­ем, а также обеспечения сохранности документов и других вещественных доказательств, имеющих отношение к совершению преступления3. Разумеется, что действия, обусловленные этими соглашениями, не всегда заканчиваются выдачей преступников, однако при конечном положительном решении этого вопроса они "являются необходимой составной частью предварительной рабо­ты правоохранительных органов соответствующих стран вначале по установлению лиц, подлежащих выдаче, а затем и возможной последующей их выдаче.

Уголовно-правовая норма о выдаче лиц, совершивших пре­ступления (иностранных граждан и лиц без гражданства), выра­женная в ч. 2 ст. 13 УК РФ, конкурирует с нормами о таких (рас­смотренных выше) принципах действия уголовного закона в пространстве, как универсальный и реальный (выраженных в ч. 3 ст. 12 УК). Конкуренция1 заключается в том, что в соответствии с указанными принципами Российская Федерация вправе привлечь соответствующих иностранных граждан и лиц без гражданства к уголовной ответственности и подвергнуть их уголовному наказа­нию по российскому уголовному законодательству. Одновремен­но в соответствии с указанной нормой о выдаче Российская Феде­рация может по требованию заинтересованного государства выдать иностранного гражданина или лицо без гражданства для того, что­бы именно заинтересованное государство само осуществило в этом случае уголовную юрисдикцию в отношении этих лиц и совершен­ных ими преступлений. Внимательное сравнение содержания этих уголовно-правовых норм (выраженных в ст. 12 и 13 УК РФ) при­водит к выводу, что конкуренция между этими нормами является, в известном смысле, разновидностью конкуренции общей и спе­циальной нормы. Отличие между этими нормами лежит в плоско­сти степени абстракции сформулированного в этих нормах уголов­но-правового запрета или иного правила. Специальная норма в какой-то части уточняет и конкретизирует признаки общей нор­мы, из которой она выделена. Например, служебный подлог есть специальная разновидность злоупотребления должностными пол­номочиями, поэтому норма, выраженная в ст. 285 УК РФ, являет­ся общей нормой, а норма, выраженная в ст. 292 УК РФ, — специ­альной. Нам представляется, что норма о выдаче (ч. 2 ст. 13 УК) является специальной нормой по отношению к норме, выражен­ной в ч. 3 ст. 12 УК (в свою очередь являющейся общей нормой), так как по сути дела представляет изъятие из нормы об универ­сальном (а также и реальном) принципе действия уголовного за­кона в пространстве.

Как известно, конкуренция общей и специальной норм реша­ется в пользу специальной2. Дополнительным аргументом в под­тверждение такого вывода применительно к рассматриваемому случаю может служить то, что вопрос о выдаче положительно дваж­ды разрешается в нормах 'международного права (в конвенциях о борьбе с международными преступлениями и в конвенциях соб­ственно о выдаче) и подтверждается со ссылкой УК РФ на между­народный договор Российской Федерации в ст. 13 УК. В соответ­ствии же с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Рос­сийской Федерации являются составной частью ее правовой сис­темы». И мы не видим сколь-либо серьезных контрдоводов в поль­зу иного разрешения указанной конкуренции.

Институт выдачи конкурирует и с институтом политического убежища. В соответствии с ч. 1 ст. 63 Конституции РФ «Россий­ская Федерация предоставляет политическое убежище иностран­ным гражданам и лицам без гражданства в соответствии с общепризнанными нормами международного права». А согласно ч. 2 этой статьи Конституции «в Российской Федерации не допускается выдача другим государствам лиц, преследуемых за политические убеждения, а также за действия (или бездействие), не признавае­мые в Российской Федерации преступлением». Таким образом, эта конкуренция решается в пользу права политического убежища.