Условия правомерности необходимой обороны

(ст. 37 УК РФ)

Относящиеся к посягательству

Посягательство

должно быть общественно опасным

Посягательство должно быть наличным

Посягательство

должно быть действительным

(а не мнимым)

Посягательство должно быть общественно опасным-

Посягательство должно быть наличным

Защита не должна превышать пределов необходимой обороны

Право на необходимую оборону принадле­жит лицу независимо от возможности избе­жать посягательства или обратиться за по­мощью к другим лицам или органам власти

Простое, т. е. не явное (не чрезмерное), несоответствие не об­разует превышения необходимой обороны, так как уголовный за­кон разрешает при необходимой обороне причинять вред и боль­ший, чем тот, который угрожает защищаемому правоохраняемому интересу. Такое соответствие или несоответствие определяется, прежде всего, сопоставлением важности защищаемого интереса (объекта) и того, чему причиняется вред. Например, при защите от разбойного нападения или от изнасилования обороняющиеся, по моему мнению, вправе причинить не только тяжкий вред здо­ровью посягающего, но даже и смерть. В первом случае смерть причиняется при защите от посягательства на имущество, сопря­женное с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего, во втором — от посягательства на половую свободу взрослой жен­щины или половую неприкосновенность малолетних или несовер­шеннолетних. Очевидно, что и здоровье, и объекты указанных половых преступлений являются менее важными, чем жизнь, т. е. между защищаемым интересом и тем, которому причиняется вред, а следовательно, и между предполагаемым и причиненным вре­дом имеется определенное несоответствие. Однако между ними нет явного (чрезмерного) несоответствия, в связи с чем, как отме­чалось, в этих случаях не может идти речь о превышении преде­лов необходимой обороны.

При решении вопроса о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны судебная практика учитывает соответствие или несоответствие средств защиты и на­падения, а также характер опасности, угрожавшей обороняюще­муся, его силы и возможности по отражению посягательства, а так­же все иные обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и защищавшегося (количество по­сягавших и оборонявшихся, их возраст, физическое развитие, на­личие оружия, место и время посягательства и т. д.). При совер­шении посягательства группой лиц обороняющийся вправе применить к любому из нападавших такие меры защиты, которые определяются опасностью и характером действий всей группы¹.

При этом сравнение всех указанных обстоятельств не должно делаться механически, т. е. ни количество нападавших и защища­ющихся, ни наличие оружия у тех или других не может само по себе иметь решающего значения. Так, например, суд справедливо признал действовавшим в состоянии необходимой обороны П., убившего двумя ударами имевшегося у него перочинного ножа одного из двух нападавших на него и пытавшихся избить его пья­ных хулиганов. Суд указал, что, хотя нападавшие и не были воору­жены, но возможность убийства потерпевшего при избиении его двумя взрослыми людьми была вполне реальна.

Для определения того, было или не было допущено превыше­ние пределов необходимой обороны, необходимо учитывать и пси­хическое состояние лица, осуществляющего акт необходимой обо­роны. Следует иметь в виду, что в состоянии душевного волнения, вызванного посягательствами, обороняющийся не всегда может точно взвесить характер опасности и избрать соразмерные сред­ства защиты.

Так, А. был осужден народным судом за покушение на убийство при превышении пределов необходимой обороны, совершенное при следующих обстоятельствах. А. находился в интимной связи с женой Б. — Ф. Об этом стало известно как Б., так и жене А. —Д.

Однажды Д., узнав, что ее муж находится с Ф., сообщила об этом Б., предложила ему пойти с ней и проверить эти сведения. Придя (вместе с присоединившимся к ним Н.) к дому, где находились А. и Ф., они стали требовать открыть им дверь и впустить их в дом. Получив отказ, Б., высказывая угрозы, взломал дверь и зашел в сени. Находясь в сенях, он продолжал требовать открыть им дверь, заявляя, что они пришли «разобраться». Чувствуя, что такое разби­рательство по-хорошему не кончится, А. дверь не открыл. Тогда Б. сумел сорвать крючок с двери и вместе с Н. зашел в дом. Боясь, что он сейчас расправится с ним и Ф., А. схватил двуствольное ружье и выстрелил из обоих стволов одновременно. Б. и Н. были причинены тяжкие телесные повреждения. Верховный Суд РФ пре­кратил производство по делу за отсутствием состава преступле­ния. При этом было обращено внимание на установленный в суде факт, что Д., вошедшая с Б. и Н. в комнату, бросила в Ф. кирпич и полено. Эти обстоятельства свидетельствовали о том, что напа­давшими применялись предметы, представлявшие опасность для жизни и здоровья защищавшихся, и что в момент применения в целях самозащиты А. ружья нападение не было окончено. Наобо­рот, оно являлось наиболее реальным, поскольку обе двери были уже взломаны нападавшими. Придя к выводу о совершении А. преступления с превышением пределов необходимой обороны, народный суд ошибочно пришел в выводу о несоразмерности средств защиты и средств нападения, а также о несоразмерности интенсивности защиты и нападения. При этом суд не учел и ес­тественный испуг, и душевное волнение А. и Ф., вызванные напа­дением, не всегда позволяющие обороняющемуся точно взвесить характер опасности и избрать соразмерные средства защиты, что иногда может повлечь и более тяжкие последствия, за которые он не может нести ответственность. Верховный Суд поэтому признал осуждение А. за покушение на убийство при превышении пре­делов необходимой обороны необоснованным¹.

Для некоторых категорий граждан необходимая оборона со­ставляет их правовую обязанность. Так, например, для работни­ков органов внутренних дел, безопасности, военнослужащих пре­сечение преступных посягательств входит в их служебные обязанности, однако правила применения необходимой обороны для них те же, что и для всех граждан. «Положения закона о необ­ходимой обороне в равной степени распространяются на работников милиции, как и на всех граждан, и никаких повышенных требований к необходимой обороне работника милиции от напа­дения на него не устанавливают»². Такая позиция судебной прак­тики (и не только по отношению к работникам милиции) теперь зафиксирована непосредственно в УК РФ (ч. 2 ст. 37).

Причинение вреда в условиях превышения пределов необхо­димой обороны существенно снижает общественную опасность совершенного обороняющимся преступления. В Особенной час­ти УК законодатель предусмотрел специальные составы преступ­лений при смягчающих обстоятельствах — убийства при превыше­нии пределов необходимой обороны (ч. 1. ст. 108 УК РФ) и умышленного причинения тяжкого вреда здоровью при превыше­нии пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 114 УК РФ), значи­тельно снизив наказание за эти преступления. Кроме того, в соот­ветствии с п. «ж» ст. 61 УК РФ совершение преступления при нарушении условий необходимой обороны признается обстоятель­ством, смягчающим наказание.

Осуществление гражданами своего права на необходимую обо­рону служит интересам предотвращения и пресечения преступле­ний. Вместе с тем известно, что граждане не всегда прибегают к необходимой обороне, боясь ответственности за ее превышение. В этих случаях обычно принято «винить» уголовный закон. Одна­ко дело заключается не столько в самом законе, сколько в практи­ке его применения. К сожалению, в понимании профессиональ­ными юристами условий правомерности необходимой обороны существует одна, на первый взгляд, непонятная странность. Боль­шинство ошибок в применении уголовного закона о необходимой обороне заключается в том, что решение по делу в стадии как пред­варительного следствия, так и судебного разбирательства выно­сится обычно не в пользу обороняющегося, а в пользу лица, со­вершившего общественно опасное посягательство. Поэтому ошибки эти являются уж очень односторонними, приводящими к необоснованному осуждению граждан, действовавших в состоя­нии необходимой обороны.

Так, например, изучение судебной практики показало, что (по данным Я. Э. Дзенитиса) по 160 делам (из 200 изученных) дейст­вия лиц, причинивших вред посягающему в состоянии необходи­мой обороны или с превышением ее пределов, следственные органы неправильно квалифицировали как умышленные преступления против личности, совершенные не с целью защиты от посягатель­ства, а из других побуждений. И в большинстве случаев указанные ошибки исправлялись не судами первой инстанции, а лишь выше­стоящими судами. Так, по изученным делам приговоры судов в кас­сационном и надзорном порядке были изменены либо отменены по каждому четвертому уголовному делу¹.

Обобщение судебной практики по делам о необходимой обо­роне, сделанное в 1980-х гг., также показало, что из числа изу­ченных дел каждое четвертое оказалось разрешенным неправиль­но (причем содержание типичных ошибок характеризовалось той же тенденцией)². И в первом, и во втором случаях можно, конеч­но, эти погрешности «списать» на издержки судебной власти и ее слабость и нерешительность, присущие ей в период, называе­мый теперь застоем. Конечно, разделение властей и формирова­ние подлинной судебной власти в России в постсоветский (пост­социалистический) период, наконец, создание суда присяжных позволяют надеяться, что такой дефект профессионального со­знания судей, прокуроров и следователей будет преодолен. И справедливости ради следует признать, что первые признаки ис­правления таких ошибок уже наблюдаются. Однако изучение судебной практики свидетельствует о том, что до коренного из­менения в этом отношении позиции судов (в первую очередь низовых) еще далеко. Так, например, по материалам судебной практики Верховного Суда РФ, опубликованной в «Бюллетене Верховного Суда Российской Федерации» в 1992—1994 гг., вид­но, что ошибки, допущенные народными судами и исправленные лишь вышестоящими судебными инстанциями, свидетельствуют о сохранении той же обвинительной тенденции. Уголовный же закон о необходимой обороне следует толковать таким образом, чтобы все издержки реализации права гражданина на необходи­мую оборону возлагались не на обороняющегося, а на лицо, ко­торое спровоцировало такую ситуацию. И в этом случае такое профессиональное (судебное) толкование будет вполне отвечать общежитейскому пониманию института необходимой обороны и нравственным воззрениям общества, выразившимся в соответ­ствующих уголовно-правовых нормах о необходимой обороне.