3. Криминализация общественно опасных деяний и их декриминализация

Уголовная противоправность преступного деяния напрямую связана с процессами (процедурой) криминализации и декри­минализации.

Криминализация есть законодательное признание определенных деяний преступными и наказуемыми, т. е. установление за их совершение уголовной ответственности. Декриминализация — это исключение их из числа уголовно наказуемых, т. е. отмена за их совершение уголовной ответственности.

Проблемы криминализации и декриминализации связаны, по сути дела, с более общими проблемами развития любого государ­ства и общества. Как уже отмечалось, представление о необходи­мости запрещения в уголовном законе тех или иных деяний не ос­тается раз и навсегда данным и неизменным. Жизнь обязательно вносит в него свои коррективы. Особенно остро данная проблема встает перед законодателем в период проведения крупных зако­нодательных работ, например при кодификации. При этом следу­ет отметить, что процессы криминализации и декриминализации тесно связаны друг с другом. Так, при любой кодификации ответ­ственность за какие-то деяния исключается, а за какие-то, наобо­рот, устанавливается.

Общим основанием криминализации (так же, как и декрими­нализации) соответствующих деяний является переоценка степе­ни их общественной опасности. Анализ изменений, внесенных в этом направлении в уголовное законодательство Российской Фе­дерации в перестроечные и следующие за ними годы реформиро­вания общества, позволяет выделить некоторые причины крими­нализации отдельных деяний.

Во-первых, криминализация может быть связана с отрицательны­ми последствиями научно-технического прогресса, способными вли­ять на экологические процессы, в конечном счете причиняющими ог­ромный вред среде обитания человека. Так, в новом УК РФ в ст. 254 установлена уголовная ответственность за порчу земли (по УК РСФСР 1960 г. наказывалось лишь загрязнение водоемов и воздуха). К при­чинам этого же порядка можно отнести и развитие атомной энерге­тики, и вообще использование радиоактивных веществ в научно-ис­следовательских и промышленных целях. Трагедия Чернобыля обострила эту проблему, и в 1988 г. в УК РСФСР была установлена уголовная ответственность за незаконные действия с радиоактивны­ми материалами — их незаконное применение, хранение, использо­вание, передачу, хищение и некоторые другие действия.

Во-вторых, можно выделить и причины криминализации общест­венно опасных деяний, являющиеся специфическими лишь для опре­деленного периода развития того или иного государства. Примени­тельно к нашему уголовному законодательству это в первую очередь обстоятельства, связанные с происходящими в стране процессами пе­рестройки и дальнейшего реформирования общества. Так, усилия по становлению независимой судебной власти вызвали принятие уголов­но-правовых норм об уголовной ответственности за ряд действий, посягающих на судебную власть. Здесь и вмешательство в разреше­ние судебных дел, и угроза убийством судьи или, например, присяж­ного заседателя, их оскорбление и умышленное неисполнение судеб­ного решения. Дело в том, что перестройка и реформирование общества предполагают построение правового государства. Это, в свою очередь, означает необходимость разделения властей и укреп­ления судебной власти. В эпоху сталинизма и брежневского застоя суд был низведен до учреждения, зависимого во всем от партийно-бюрократической и исполнительной властей. Учитывая высокое по­ложение, которое должен занять суд в правовом государстве, вполне оправданно установление указанных уголовно-правовых запретов об ответственности за неуважение к суду.

Перестроечными процессами объяснялась и криминализация такого деяния, как незаконное помещение в психиатрическую больницу. Последнее в так называемый застойный период было не чем иным, как средством расправы с инакомыслящими, недо­пустимой в период демократизации общества, что и вызвало уста­новление за эти деяния уголовной ответственности.

Перестроечные процессы в государственно-политической сфе­ре выразились, в частности, в усилении роли референдума как спе­цифической формы непосредственного осуществления народом государственной власти. В свою очередь это вызвало установле­ние уголовной ответственности за нарушение законодательства о референдуме.

Специфической формой законодательного реагирования на процесс перехода экономики на рыночные рельсы явилось приня­тие уголовно-правовой нормы о нарушении антимонопольного законодательства. Рынок обязательно предполагает конкуренцию производителей и лиц, занимающихся торговой деятельностью. Монополизм в этих областях может свести на нет рыночные отно­шения. В связи с этим и потребовалась криминализация деяний, связанных с нарушением антимонопольного законодательства.

Причины переоценки необходимости запрещения тех или иных деяний в уголовном законе и их наказуемости, приводящие к де­криминализации, более разнообразны. Внимательный анализ это­го процесса, т. е. исключения из УК РСФСР уголовно-правовых запретов, за последние годы позволяет выделить следующие при­чины декриминализации:

1. убеждение в неэффективности борьбы с теми или иными деяниями уголовно-правовыми средствами;

2. принципиальное изменение характера общественных отношений, ра­нее находившихся под охраной уголовного закона;

3. изменение представления о степени общественной опасности деяния;

4. изменение общепринятой нравственной оценки соответствующего де­яния;

5. выполнение государством международно-правовых обязательств об охране прав человека.

Причинами первого порядка была вызвана отмена уголовной ответственности за изготовление или хранение без цели сбыта креп­ких спиртных напитков домашней выработки, а также за изготов­ление или хранение без цели сбыта аппаратов для их выработки.

Причины второго порядка вызвали, например, отмену в конце 1991 г. уголовной ответственности за частнопредпринимательскую деятельность и коммерческое посредничество. Это было обуслов­лено официальным провозглашением задачи перевода экономики на рыночные рельсы, в связи с чем указанные деяния из общест­венно опасных превратились не только в разрешенные, но и об­щественно полезные.

Причины третьего порядка вызвали отмену уголовной ответ­ственности за нарушение законов о записи актов гражданского состояния. Этот уголовно-правовой запрет существовал в совет­ском уголовном праве десятилетия. Криминал заключался в со­крытии обстоятельств, препятствующих вступлению в брак, или сообщении ложных сведений органам записи актов гражданского состояния. Дел по таким преступлениям всегда было немного, и среди них первое место занимали те, в которых криминал состоял в заключении брака лицом, состоящим в другом браке. Однако большое число разводов, ежегодно совершаемых в развитых стра­нах, привело к выводу, что семейные устои и крепость брака -это не столько общественная сфера, сколько интимно-личност­ная. И государство своими запретительными мерами имеет ограниченные возможности влиять на эти процессы в положитель­ном направлении. Последнее не могло не привести к разочарова­нию в уголовно-правовых средствах укрепления брака и к измене­нию представления о существенности вреда (о его снижении), причиняемого указанным правонарушением. Поэтому данное ранее уголовно наказуемое деяние было также декриминализировано.

Криминализация той или иной разновидности поведения че­ловека и существование определенного уголовно-правового запре­та должны соответствовать нравственным представлениям обще­ства. Соотношение же правовых и нравственных запретов не является постоянным. Право может и опережать мораль, высту­пая нравственным ориентиром. Но чаще всего в жизни бывает наоборот. Нельзя забывать о том, что праву как таковому изна­чально присущ почти неизбежный определенный консерватизм. Закон — всегда «вчерашний» по отношению к сегодняшней жиз­ни. Закон, в том числе и уголовный, может «пропустить момент», когда нравственные запреты по какому-то вопросу, допустим, ос­лабли, и тогда он оказывается неподкрепленным нравственными началами. Поэтому встает вопрос о декриминализации соответ­ствующего запрещенного уголовным законом деяния. Так обстоя­ло дело, например, с исключением уголовной ответственности за ненасильственное мужеложство без отягчающих обстоятельств. Наше общество стало более снисходительно относиться к такому деянию, относя его к сфере интимной жизни, да еще чаще всего осложненной болезненно-патологическими расстройствами по­ловой активности отдельных лиц. В связи с этим и произошло ис­ключение соответствующего уголовно-правового запрета из уго­ловного законодательства.

Применение уголовно-правовых санкций к человеку (хотя и преступнику) — это всегда ограничение его прав и свобод. Поэто­му одна из задач уголовно-правовой науки — обоснование пре­делов этих ограничений и выработка соответствующих рекомен­даций законодателю. Для нашего общества и нашего права эта проблема в ходе перестройки и реформирования общества приоб­рела вполне практическое значение. Дело в том, что до недавнего времени существование целого ряда уголовно-правовых норм про­тиворечило Всеобщей декларации прав человека, принятой Гене­ральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г., и последующим международно-правовым актам о правах человека. Многое в этом направлении уже сделано: из УК РСФСР были исключены статьи о нарушении свободы совести, об ответственности за нарушение правил паспортной системы, за занятие бродяжничеством или по­прошайничеством либо ведение иного паразитического образа жизни, за распространение заведомо ложных измышлений, поро­чащих советский государственный и общественный строй, и неко­торые другие.

Проблема декриминализации не связана лишь с проблемой Особенной части уголовного права и формулированием конкрет­ных уголовно-правовых запретов. Декриминализация может быть достигнута и в результате внесения соответствующих изменений в нормы Общей части уголовного закона. Так, своеобразной разно­видностью декриминализации можно признать изменение в 1993 г. редакции статей УК РСФСР об укрывательстве и недонесении. Из круга субъектов укрывательства были исключены супруг и близ­кие родственники лица, совершившего преступление, а из числа тех, кто должен отвечать за недонесение, еще и священнослужи­тель, которому о преступлении стало известно из исповеди. Но­вый УК РФ продолжил эту тенденцию: недонесение было исклю­чено из числа уголовно наказуемых деяний (при этом уголовная ответственность за укрывательство преступлений сохранилась — ст. 316 УК РФ).

Иногда может произойти и фактическая частичная декрими­нализация — без изменения «буквы» закона. Это может быть свя­зано с новым толкованием сохраняющей силу уголовно-правовой нормы, сужающим объем запрещаемого этой нормой поведения. Наглядным примером этому является сегодняшнее толкование состава изготовления или сбыта порнографических предметов. Вопрос этот тесно связан с проблемой соотношения художествен­ного творчества и порнографии. Сегодня общественное сознание и мораль оказались более терпимыми к этим явлениям, и в послед­ние годы, например, отечественными кинематографистами соз­даны такие фильмы, которые раньше однозначно были бы рас­ценены как безусловно порнографические, а создатели и демон­страторы этих кинокартин были бы привлечены к уголовной от­ветственности. В этом отношении сама ст. 228 УК РСФСР об от­ветственности за порнографию не подвергалась изменению, но изменилось правосознание судей и следователей вследствие изме­нения нравственных представлений общества на этот счет, что и привело к фактической декриминализации некоторых видов по­ведения, ранее образующего состав этого преступления.