Виды освобождения от уголовной ответственности

В связи с деятельным раскаянием лица, совершившего

преступление (ст. 75 УК РФ

В связи с примирением лица, совершившего преступление, с потерпевшим (ст. 76 УК РФ)

В связи с изменением обстановки (ст. 77 УК РФ)

В связи с истечением сроков давности (ст. 78 УК РФ)

В связи с амнистией (ст. 84 УК РФ)

применяться толь­ко в случаях, когда действия обвиняемого являются вообще пре­ступными и уголовно наказуемыми»².

Это отличает предусмотренные уголовным законом виды ос­вобождения от уголовной ответственности от освобождения от ответственности в связи с наличием оснований непривлечения к ответственности (обстоятельств, исключающих преступность дея­ния, — необходимой обороны, причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, крайней необходимости и др.)¹.

При этом уголовный закон связывает возможность освобож­дения от ответственности с совершением не любого преступления, а определенной тяжести. Так, освобождение от уголовной ответ­ственности трех видов (кроме освобождения в связи с истечением срока давности) возможно лишь при совершении лицом преступ­ления небольшой (ст. 75, 76 УК РФ) или небольшой или средней тяжести (ст. 77 УК РФ). Кроме того, требуется, чтобы лицо впер­вые совершило преступление указанной степени тяжести.

При этом очевидно, что даже совершение лицом преступле­ния небольшой или средней тяжести — это обычно не повод для освобождения такого лица от уголовной ответственности. Не менее важным является условие, чтобы само лицо, совершившее преступление указанной тяжести, не представляло общественной опасности (иначе все случаи совершения таких преступлений фак­тически оказались бы вне сферы уголовной наказуемости). Прав­да, это условие непосредственно сформулировано законодателем лишь в ст. 77 УК РФ применительно к освобождению от уголовной ответственности в связи с изменением обстановки. Однако оче­видно, что во всех остальных случаях такое условие освобождения предполагается.

Совокупность этих условий позволяет сделать вывод, что ос­вобождение от уголовной ответственности предусматривается в уголовном законе в связи с тем, что нет смысла продолжать под­вергать конкретное лицо уголовной ответственности, т. е. назна­чать ему наказание и принуждать его к исполнению этого наказания. То есть в рассматриваемых случаях цели наказания (ст. 43 УК РФ) могут быть достигнуты и без дальнейшей реализации уголов­ной ответственности.

Цель восстановления социальной справедливости, как прави­ло, связывается с позитивным послепреступным поведением лица, совершившего преступление (деятельное раскаяние, примирение с потерпевшим). Эти же обстоятельства, а также изменение обста­новки и истечение определенного времени со дня совершения пре­ступления в связи с истечением сроков давности указывают и на достижение цели исправления осужденного и цели частного пре­дупреждения преступлений (т. е. предупреждение новых преступ­лений лицом, совершившим преступление). Сложнее обстоит дело с решением вопроса о достижении в этих случаях цели общего предупреждения. Обычно в литературе признавалось, что эта цель достигается в случае освобождения от уголовной ответственнос­ти, связанного с применением иных мер воздействия (например, по УК РСФСР 1960 г. — с применением мер общественного воз­действия)¹.

Однако думается, что о достижении общепредупредительных целей, по крайней мере в некоторой степени, можно говорить при­менительно ко всем видам освобождения от уголовной ответствен­ности, предусмотренным новым УК РФ. И главным доводом в поль­зу такого заключения может служить то, что применение всех видов освобождения, кроме связанного с истечением сроков давности (ст. 78 УК РФ), не обязательно, а лишь возможно. То есть лицо, совершившее преступление, может быть освобождено от уголов­ной ответственности, но может и не быть освобождено. И вариан­ты необходимого для этого послепреступного поведения (деятель­ное раскаяние, примирение с потерпевшим), формулируемые в уголовном законе, лишь порождают у лица надежду на такое ос­вобождение. В случае же истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности осознание виновным в совершении преступления возможности применения к нему наказания связа­но как со сроком давности (и в этом случае в определенном смыс­ле такое освобождение не является абсолютно безусловным: истечение определенных сроков после совершения преступления фак­тически превращается для лица в условие его будущего освобож­дения от уголовной ответственности), так и с другими обстоятель­ствами (с его обязанностью, предусмотренной в ч. 3 ст. 78 УК РФ, не уклоняться от следствия и суда; с усмотрением суда в случае совершения этим лицом преступления, наказуемого смертной каз­нью,— ч. 4 ст. 78 УК РФ). Таким образом, заложенная в законода­тельстве и подтверждаемая правоприменением возможность, а не обязательность принятия решения об освобождении конкретного лица от уголовной ответственности сохраняет для него (в опреде­ленной мере) основной мотив общепредупредительного воздей­ствия уголовно-правового запрета и наказания — чувство страха перед возможным наказанием. Это позволяет считать, что при фактическом освобождении лица от уголовной ответственности в определенной мере можно говорить о достижении общепредупредительных целей.

При оценке общепредупредительного воздействия уголовно-правовых норм об освобождении от уголовной ответственности следует отметить, что их основное содержание свидетельствует о наличии в концепции современного уголовного права и уголов­ной политики определенной идеи компромисса. Эту идею сфор­мулировал X. Д. Аликперов. По его мнению, «под нормами уго­ловного законодательства, допускающими компромисс, следует понимать нормы, в которых лицу, совершившему преступление, гарантируется освобождение от уголовной ответственности или смягчение наказания в обмен на совершение таким лицом поступ­ков, определенных в законе и обеспечивающих реализацию основ­ных задач уголовно-правовой борьбы с преступностью»¹. По мне­нию автора, такой компромисс может быть использован для «устранения (смягчения) вредных последствий преступления, обес­печения прав и законных интересов потерпевших и обвиняемых, склонения виновных к самообнаружению и сотрудничеству с пра­воохранительными органами, выявления латентных преступлений, повышения раскрываемости зарегистрированных преступлений, экономии уголовной репрессии, сил и средств правоохранитель­ных органов и т. п.»².

Такой подход к проблеме следует признать правильным. Ни­кто, конечно, не собирается осуществлять фактическую декриминализацию совершенного лицом деяния в случае освобождения от уголовной ответственности, но и традиционная «бескомпромис­сная» борьба с преступностью, учитывая реальные возможности правоохранительных органов, на деле способна лишь привести к снижению уровня охраны прав и законных интересов потерпев­ших от преступления. Напротив, допустимый (в разумных пре­делах) компромисс между преступником и государством (в лице правоохранительных органов), между преступником и потерпев­шим способен реально повысить как возможность уголовного за­кона в охране прав и интересов потерпевших от преступления, так и обеспечить достижение общепредупредительных задач. Во вся­ком случае, нормы УК об освобождении от уголовной ответствен­ности в связи с деятельным раскаянием (ст. 75 УК РФ) и в связи с примирением с потерпевшим (ст. 76 УК РФ) полностью вписыва­ются в идею указанного компромисса.

Следует отметить, что идея компромисса пробивала себе до­рогу и в советском уголовном законодательстве. Именно компро­миссом являлось, например, примечание к ст. 174 УК РСФСР 1960 г. о возможности освобождения от уголовной ответственности лица, давшего взятку, если это лицо после дачи взятки доброволь­но заявило о случившемся. Следует также отметить, что еще по УК РСФСР 1922 г. лицо, давшее взятку, не наказывалось, если свое­временно заявило о вымогательстве взятки или оказало содейст­вие раскрытию дела о взяточничестве.

Идея компромисса давно реализуется и в уголовном и уголов­но-процессуальном законодательстве многих зарубежных госу­дарств. Это и известные «сделки» преступника с правосудием, и «признание вины» (США)³, и создание «конфликтных советов» для заключения соглашения о добровольном возмещении вреда меж­ду несовершеннолетним преступником и потерпевшим (Норве­гия)¹, и освобождение от наказания в случае, когда «исправление виновного уже достигнуто, причиненный ущерб возмещен и нару­шение, явившееся следствием деяния, прекратилось» (ст. 132-58 УК Франции), и другие разновидности указанного компромисса.

Во многом степень достижения цели общего предупреждения преступлений связана с тем, насколько широка практика освобож­дения от уголовной ответственности, насколько вероятна возможность такого освобождения и, следовательно, насколько обосно­ванно лицо может надеяться на то, что оно при совершении пре­ступления «законно» избежит уголовной ответственности. Вслед за В. П. Малковым необходимо признать ошибочной чрезмерно широкую практику освобождения от уголовной ответственности лиц, совершивших преступление². Так, в СССР в 1988 г. было ос­вобождено от уголовной ответственности по различным нереа­билитирующим основаниям 36,9% от общего числа выявленных преступников, в 1989 — 39,2%³. Получается, что более трети совершаемых преступлений — это как бы и не преступления, по крайней мере в отношении совершивших их лиц не наступает ос­новного уголовно-правового последствия их совершения — нака­зания. Разумеется, в этом случае значительно снижается обще­предупредительное воздействие уголовного закона в целом. И, конечно же, освобождение от уголовной ответственности не мо­жет превращаться в правило, а должно служить лишь дополнени­ем к нему.

Как уже отмечалось, освобождение от уголовной ответствен­ности означает освобождение от осуждения лица (судом) ив про­цессуальном смысле есть освобождение от вынесения ему обви­нительного приговора. Так или иначе, но в этом случае происходит отказ от отрицательной оценки его поведения государством в фор­ме вынесения обвинительного приговора. Не означает ли это, что в таком случае происходит отказ вообще от государственного по­рицания?⁴ Думается, что нет. Порицание и осуждение совпадают в обвинительном приговоре, но и только. Вне его это разные вещи. Следует согласиться с В. П. Малковым в том, что освобождение от уголовной ответственности не следует рассматривать как проще­ние лица (кроме освобождения по актам амнистии или помилова­ния)⁵. Освобождение судом или другим компетентным органом, предполагающее признание факта совершения освобождаемым лицом преступления, констатацию этого факта, конечно же, озна­чает (при любых обстоятельствах и причинах освобождения) и го­сударственное осуждение совершения преступного деяния этим лицом, но вместе с тем означает проявление к нему определенно­го, на законных основаниях снисхождения, но не более того.

В судебной практике и в теории уголовного права длительное время идут споры об уголовно-правовых последствиях освобож­дения виновного от уголовной ответственности. Решение этого вопроса имеет важное практическое значение, особенно для ква­лификации преступлений, совершенных лицами, ранее освобож­денными от уголовной ответственности. Можно ли при каких-то обстоятельствах привлечь лицо к уголовной ответственности за преступление, за которое оно было ранее освобождено от уголов­ной ответственности? Можно ли в таком случае считать второе преступление повторным?

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР по делу С. указала, что лицо, освобожденное от уголовной ответственности, может быть за те же действия привлечено к уго­ловной ответственности в пределах срока давности привлечения к уголовной ответственности¹. Такая позиция была поддержана в уголовно-правовой литературе рядом авторов².

Однако более правильной представляется иная точка зрения, высказанная В. П. Малковым и заключающаяся в том, что новое преступление, совершенное после освобождения от уголовной от­ветственности за первое преступление (речь шла о предусмотрен­ном в УК РСФСР 1960 г. освобождении в связи с передачей дела в товарищеский суд), не может считаться повторным, так как реше­ние об освобождении означает досрочное снятие правовых по­следствий совершенного преступления до истечения сроков дав­ности привлечения к уголовной ответственности³.

Думается, этот вопрос можно последовательно решить только на основе теории охранительных уголовно-правовых отношений, и в частности, в зависимости от определения момента их воз­никновения, изменения и прекращения. Как отмечалось, право­отношение возникает в связи с юридическим фактом. В уголовно-правовом смысле таким фактом является совершение лицом пре­ступления. Именно с этого момента возникает обязанность виновного претерпеть те неблагоприятные последствия, которые закон связывает с совершением преступления, и право государст­ва в лице суда с помощью других правоохранительных органов в установленном порядке принудить преступника к исполнению этой обязанности. Уголовно-правовые отношения имеют, в отличие от уголовно-процессуальных, материальное (в правовом смысле) со­держание, т. е. касаются обоснования уголовной ответственности лица, виновного в совершении преступления, условий назначения и изменения наказания, освобождения от уголовной ответствен­ности и наказания.

Назначение мер уголовно-правового воздействия (в конечном счете уголовного наказания) за совершенное преступление уголов­ный закон связывает со степенью общественной опасности пре­ступления и лица, его совершившего. Та же или иная форма реа­лизации прав и обязанностей субъектов уголовно-правовых отношений означает их прекращение, наступление такого состоя­ния, когда они уголовным законом не регулируются. Основания прекращения уголовно-правовых отношений различны. Отбытие виновным наказания может означать прекращение уголовно-пра­вового отношения, но может и влечь дополнительные последст­вия, предусмотренные нормами уголовного права. Уголовно-пра­вовые отношения продолжают существовать в связи с особым (судебным) порядком снятия судимости в соответствии со ст. 86 УК РФ, но также могут быть прекращены в результате других юри­дических фактов. К таким и относятся все предусмотренные уго­ловным законом виды освобождения от уголовной ответственнос­ти. Все они являются безусловными, и уголовный закон не формулирует каких-либо оснований возобновления прекращен­ных в результате освобождения от уголовной ответственности уголовно-правовых отношений. Таким образом, освобождение от уголовной ответственности означает полную реализацию прав и обязанностей субъектов уголовно-правового отношения, и, следо­вательно, преступление, совершенное после освобождения от уго­ловной ответственности, не может считаться повторным.