§ 1. Факторы, влияющие на конституционное право арабских стран

Весь Арабский Восток представляет собой весьма подвижную в политическом плане структуру в силу неустоявшегося характе­ра процессов развития и общественной эволюции, аморфности участвующих в них политических и социальных сил, наличия зна­чительных племенных традиций в недрах общества, что наклады­вает специфический отпечаток на политическое и государственно-правовое развитие этого региона.

Конституционный процесс в арабских странах также облада­ет рядом особенностей, которые носят разноплановый характер. Одни из них отражают общие закономерности развития полити­ческой системы в арабских странах и в большей или меньшей сте­пени присущи всем странам региона; другие обусловлены специ­фикой исторического и социально-экономического развития каж­дой страны.

Следствием повсеместной незавершенности политических структур является распространенная практика принятия консти­туций без участия высшего представительного органа в силу от­сутствия такового либо сильной ограниченности его полномочий. Так, многие конституции и конституционные акты в арабских стра­нах принимались органом типа революционного совета (временная Конституция Ирака 1970 г., конституционные Декларации Ливии 1969 г. и ИАР 1974 г. и др.), большинство конституций в монархи­ях введены в действие единолично правителем (временный Ос­новной закон Катара 1972 г., Конституция Омана 1996 г. и др.). В ряде стран региона, где в момент принятия конституций также отсутствовал парламент, они принимались иными способами. К примеру, в Кувейте и на Бахрейне одобрение проектов консти­туций, разработанных правительством, было поручено специаль­но созданным конституционным ассамблеям. Эти конституции всту­пили в силу с момента созыва Национального собрания.

Довольно широкое распространение в арабских странах по­лучил конституционный референдум. Его проведение не зависит от того, есть ли в стране парламент. Так, в Марокко проекты всех трех конституций (1962, 1970, 1972 гг.) принимались при отсут­ствии парламента. Однако, будучи подготовленными правитель­ством (по существу — Королем), они выносились последним не­посредственно на референдум. В ряде стран конституционный референдум сочетался с необходимостью одобрения проекта конституции парламентом. Такой порядок был введен, в частности, конституциями АНДР 1963 г., АРЕ 1971 г. и т.д.

Накануне получения независимости большинство стран Араб­ского Востока представляли собой феодальные или полуфеодаль­ные общества. Несмотря на различие юридических форм зависимо­сти от метрополий (Сирия, Ливия являлись подмандатными терри­ториями; Кувейт, Марокко — протекторатами; Алжир и Тунис - колониями, а Египту, Ираку и Ливану была формально предостав­лена независимость), все эти страны фактически оставались коло­ниями или полуколониями. В договорах с метрополиями были зак­реплены положения, серьезно ущемляющие суверенитет этих стран.

Отражением полуколониальной зависимости ряда стран явился факт принятия в них конституций еще в период между двумя мировыми войнами (Конституция Египта 1923 г., Ирака 1924 г., Ливана 1926 г., Трансиордании 1928 г., Сирии 1930 г., Кувейта 1939 г.). При этом в период господства европейских колонизаторов конституции составлялись лишь по западноевропейским образцам (Конституция Египта, например, была составлена по образцу Бель­гийской Конституции 1831 г., Конституция Ливана копировала Конституцию Франции 1875 г., Иракская Конституция синтезиро­вала положения ряда европейских конституций и т. д.). Эти кон­ституции отражали известный компромисс между национально-освободительным движением в этих странах и конституционными принципами капиталистических государств. Соотношение сил меж­ду ними отражалось в характере взаимоотношений законодатель­ной и исполнительной власти. Так, сильная и независимая от пар­ламента исполнительная власть была удобным орудием политики, проводимой метрополиями. Напротив, расширение прав законо­дательной власти соответствовало интересам национально-осво­бодительных сил. Из всех указанных конституций только ливанс­кая (1926 г.) с многочисленными поправками действует и в настоя­щее время.

Традиционной формой правления в странах Арабского Вос­тока была монархия, причем монархии чаще всего имели абсо­лютно-теократический характер. Абсолютные монархии сохрани­лись и после завоевания независимости в королевстве Саудовская Аравия, в княжествах Аравийского полуострова (Оман, входя­щие в ОАЭ эмираты). В других арабских странах после освобож­дения образовались конституционные монархии (Египет до 1953 г., Тунис до 1957 г., Йемен до 1962 г., Ливия до 1971 г., Иордания, Марокко, Кувейт, Бахрейн). В этих странах были приняты кон­ституции, провозглашено создание парламентов. Однако в ряде стран, поскольку конституции были "дарованы" правителями, были зафиксированы положения о том, что вся власть исходит от мо­нарха. Таким образом, парламентаризм остался во многих стра­нах лишь внешним прикрытием абсолютизма, не говоря уже о том, что типичной для этих стран ситуацией стал роспуск парла­ментов и отсутствие их созыва в течение многих лет. В некоторых других странах (Марокко, Ливия, Иордания и др.) до настоящего времени действуют правовые нормы мусульманского законода­тельства, основным источником права считается Коран. (Одним из проявлений действия религиозного фактора в монархиях являет­ся запрет деятельности политических партий, подрывающих един­ство мусульманской общины суммы).

В большинстве арабских стран конституционное развитие начинается только после второй мировой войны с закрепления в первых конституциях, принятых в 50—70-х годах, факта дости­жения политической независимости (Алжир, Тунис, Марокко, НДРЙ, Ливия и др.). А в феодально-абсолютистских монархиях первые конституции были приняты всего несколько лет назад (в Саудовской Аравии в 1992 г., в Омане в 1996 г.).

В условиях незавершенной социально-политической структу­ры и экономической многоукладное™ в арабских странах армия зачастую являлась единственной силой (к тому же вооруженной), способной организовать национально-освободительное движение, а затем и возглавить молодое государство, что в дальнейшем обус­ловило ее роль в политической системе арабских стран и было закреплено в конституциях. Так, в Конституции Алжира 1976 г. армии был посвящен целый раздел, на армию возлагалась обязан­ность участвовать "в развитии страны и строительстве социализ­ма". С другой стороны, борьба внутри военной элиты приводила к череде военных переворотов (особенно это было характерно для политического развития Сирии). Политическая нестабильность в странах региона отражается и в конституционной нестабильности. Спецификой арабского региона является распространение чрез­вычайного порядка отмены конституции, когда она утрачивает силу в результате государственного переворота. Обычно каждый такой переворот закрепляется принятием новой конституции. Примером могут служить свержение монархии в Египте (1952 г.), Ираке (1958 г.), Йемене (1962 г.), Ливии (1969 г.), "исправительное" дви­жение в Алжире (1965 г.) и т. д. В настоящее время в арабских странах действует только 3 относительно "старых" конституции (Ливана 1926 г., Иордании 1952 г., Туниса 1959 г.) с внесенными многочисленными поправками и дополнениями. В других странах региона принималось по нескольку конституций (в Сирии — 12, Египте — 5, Марокко — 4 и т.д.).

Результатом быстро меняющейся политической ситуации в арабских странах является наличие временных конституций, дей­ствие которых предполагается в рамках относительно короткого переходного периода. Временные конституции принимались в Егип­те (1958 и 1964 гг.), Кувейте (1962 г.), Судане (1964 г.), Сирии (1969 г.) и т.д. Многие временные конституции действуют до на­стоящего времени (в Катаре с 1972 г.). В Ираке переходный пери­од, необходимый для принятия постоянной конституции, длится уже 40 лет: с 1958 г. здесь было принято 4 конституции: 1958, 1964, 1966 и 1970 гг., причем все — временные.

Вследствие политической нестабильности в отдельных стра­нах действие конституций приостанавливается на довольно дли­тельное время. Это означает фактически бесконституционное прав­ление, имевшее место, в частности, в Алжире в 1965—1976 гг., в Марокко в 1965—1970 гг., на Бахрейне с 1975 г. и т.д.

После достижения независимости большое значение оказы­вал на арабские страны идеологический фактор. Выбор тех или иных моделей общественно-политического развития определялся групповыми и идеологическими симпатиями пришедших к власти в арабских странах режимов, что объясняло их приверженность капиталистической или социалистической модели и стремление к соответствующим заимствованиям из практики ведущих государств той или иной ориентации.

Модель советской демократии проявила себя с большей чет­костью, чем западные образцы ее, поскольку для авторитарных государств Востока она оказывалась приемлемой по причине сво­ей специфичности. Кроме того, и сами арабские страны в силу признания за государством особых прерогатив, сохранения неко­торых общинных элементов в организации своего общества, по­давления индивидуализма и многих других качественных особен­ностей своего общественного развития не готовы были усваивать именно западные ценности в их оригинальном виде.

Складывающаяся обстановка диктовала необходимость сле­дования модели поведения, которая оформлялась в рамках авто­ритаризма и считалась более соответствующей внутриполитичес­ким условиям развития арабских стран.

Различная социальная ориентация арабских стран оказала свое влияние и на структуру конституций. Так, в конституциях стран социалистической ориентации того периода присутствовали такие разделы, как: "О социализме" (Конституция АНДР 1976 г.), "На­ционально-демократические основы социальной структуры и го­сударственного порядка" (Конституция НДРЙ в редакции 1970 г.) и др.; они открыто закрепляли социалистический путь развития. Характером социальной ориентации стран данной группы объяс­няется и конституционное закрепление руководящей роли правя­щей революционно-демократической партии в политической сис­теме (в Алжире — партия Фронт Национального Освобождения, в НДРЙ — Йеменская социалистическая партия, в Ираке и Си­рии — Партия арабского социалистического возрождения (Баас), в Тунисе — Социалистическая дустуровская партия и др.). В кон­ституциях и программных документах этому вопросу придавалось важное значение.

В странах, ориентировавшихся на капитализм, восприятие конституционных принципов и институтов западных стран также было обусловлено самим характером социальной ориентации. По­этому конституции ряда стран данной группы часто копировали соответствующие конституционные акты бывших метрополий. В Марокко, например, Конституция 1962 г. воспроизводила в основных чертах конституцию V Республики во Франции (чему в немалой степени способствовало и то обстоятельство, что в ее разработке активное участие принимали французские юристы). Имело место и "лоскутное" восприятие других конституций. Так, в Ливии, например, при подготовке Конституции 1951 г. исполь­зовались тексты Конституций Аргентины, Бразилии, Мексики, Канады, ФРГ и других стран.

При рассмотрении внешних факторов конституционного раз­вития арабских стран необходимо учитывать и то влияние, кото­рое оказывают конституции отдельных стран региона на консти­туционное законодательство других стран. Так, ряд важных по­ложений Временной конституции ОАР 1964 г. и Конституции АРЕ 1971 г. был воспринят Конституциями Сирии (1973 г.) и Судана (1973 г.). Влияние Конституции Кувейта 1962 г. испытали Консти­туции Бахрейна 1973 г., исправленный временный Основной закон Катара 1972 г. и др.

В 80-х годах многие арабские страны предприняли попытки реформировать свои политические системы в соответствии с пред­ставлениями о гражданском обществе, попытались совместить демократический путь развития с традиционными исламскими ценностями. Однако связанные с этим процессы эволюционируют чрезвычайно медленно, во многих случаях непоследовательно, перемежаясь серьезными откатами от демократической практики под влиянием разнообразных причин внутреннего и внешнего ха­рактера.

Прежде всего, следует отметить, что большую роль в поли­тической жизни и государственно-правовом развитии арабских стран до настоящего времени играют традиции, образующие мощ­ный фонд социально-исторического, политического, культурного и, прежде всего, религиозного наследия. Преобразование поли­тической системы в этих странах сочетается со стремлением ру­ководителей рассматривать ислам как первооснову общества и го­сударства. Общим моментом, присущим большинству стран регио­на является провозглашение в конституциях верности традициям ислама как одной из основ общества в арабских странах.

Во всех арабских странах, кроме Ливана, где слишком нео­днородный религиозный состав населения, конституции провоз­глашают ислам государственной религией (Алжир, Тунис, Ма­рокко и др.) либо шариат основным источником законодатель­ства (Судан) либо закрепляют оба этих принципа (Кувейт, Катар, ОАЭ и др.). Кроме того, во многих конституциях ислам объявля­ется религией главы государства. Влиянием ислама объясняется одновременное закрепление в большинстве арабских конститу­ций как современных, так и традиционно-мусульманских прин­ципов и то внимание, которое уделяется во многих конституци­ях вопросу о семье как одному из наиболее разработанных в мусульманском праве. Ссылками на ислам нередко объясняется ограниченность полномочий парламента или совещательного органа при главе государства; с другой стороны, высший представи­тельный орган, перед которым ответственно правительство, ча­сто называется не парламентом, а консультативным советом; концепция о единстве мусульман в рамках религиозной общины (сумма) может быть использована как для обоснования однопар­тийной системы, так и для запрета политических партий (Сау­довская Аравия, эмираты Персидского залива) и т.д. Влияние ислама обусловливает и непоследовательность в регламентации принципа равенства. В частности, в Конституциях Кувейта, Бах­рейна, Катара, ОАЭ и др. отсутствует положение о равенстве женщины с мужчиной.

Таким образом, ислам остается одной из политико-идеологи­ческих основ большинства арабских государств, которая, с одной стороны, способствует стабилизации политических режимов, а с другой — порождает специфические противоречия во многих об­ластях общественно-политической жизни.