1. Понятие и виды преступлений в сфере экономической деятельности. История развития российского уголовного законодательства об ответственности за преступления в сфере экономической деятельности

Глава 22 УК РФ включает в себя нормы об ответственности за достаточно различные, на первый взгляд, преступления. Однако все они «попали» в одно главу не случайно, так как посягают на один и тот же видовой объект. В качестве него выступает сфера экономической деятельности, то есть нормальная (легальная) экономическая деятельность по производству, распределению, обмену и потреблению материальных благ и услуг. Эта деятельность предполагает функционирование рыночной экономики, опирающейся на конституционные гарантии. Так, в части 1 ст.8 Конституции Российской Федерации провозглашается: «В Российской Федерации гарантируется единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности». Уголовно-правовые нормы, объединенные в главу 22 УК призваны выполнить несколько задач. Во-первых, оградить рыночную экономику от недобросовестного предпринимательства. Во-вторых, защитить честного предпринимателя от злоупотребления должностных лиц (чаще всего исполнительной ветви власти), их незаконного вмешательства в предпринимательскую деятельность. В-третьих, защитить интересы потребителя, общества и государства (в указанной сфере) от недобросовестного предпринимательства и криминала.

Большинство этих уголовно-правовых норм имеет принципиально иное (по сравнению с нормами об ответственности за экономические преступления советского уголовного законодательства) содержание и направленность, обусловленную переходом России к рыночной экономике (и реализацией принципа равенства различных форм собственности). Вместе с тем, рассматриваемые нормы УК Ф 1996 г. возникли не на пустом месте. При их конструировании использовался и опыт дореволюционного (то есть до октября 1917 г.) российского уголовного законодательства (в том числе и отражавшего достаточно развитую рыночную экономику России конца XIX - начала XX вв.) и современное уголовное законодательство развитых рыночных стран. В определенной мере принималось во внимание и уголовное законодательство в этой сфере советского периода. Здесь следует отметить вполне положительные наработки в формулировании, например, уголовно-правовых норм об ответственности за фальшивомонетничество (изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг), контрабанду, обман потребителей, приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, некоторые нормы первого советского уголовного кодекса (УК РСФСР 1922 г.), отражавшего как многоукладность, так и рыночные начала (пусть и в зародыше) экономики периода НЭПа (например, норма ст.137¹ об ответственности за искусственное повышение цен на товары путем сговора или стачки торговцев между собой или путем злостного невыпуска товаров на рынок, которую вполне можно считать прообразом ст.178 УК РФ об ответственности за монополистические действия и ограничение конкуренции). Конечно же при этом учитывалось и негативное воздействие социалистического уголовного права об ответственности за экономические преступления на развитие экономики, душившего любые попытки частной инициативы и свободного предпринимательства (что, естественно, являлось отражением существовавшего политического и экономического строя). Разумеется, что при формулировании норм об ответственности за преступления в сфере экономической деятельности в УК РФ 1996 г., использовались и разработки ученых юристов и экономистов в этой области.

В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (издание 1885 г.) основные уголовно-правовые запреты в сфере экономической деятельности были сосредоточены в разделе VII (насчитывающем семь глав) «О преступлениях и проступках против имущества и доходов казны». Так, например, в гл.1 предусматривалась ответственность «за подделку печатей, пломб, бандеролей, этикеток и т.п., налагаемых казенным управлением на посуду с питьями», «за изменение на этикетках казенной продажной цены». В главе 2 объединялись нормы об ответственности за «подделку и уменьшение достоинства монеты, противозаконном переливе, привозе и вывозе оной» и «за подделку государственных кредитных бумаг». В главе 3 – нормы об ответственности за «нарушение постановлений о гербовом сборе». В главе 4 – нормы «о нарушении Уставов горных». В главе 5 – нормы «о нарушении Устава о Соли». В главе 6 – нормы, «о нарушениях постановлений о питейных и табачных сборах и об акцизах с сахара». В главе 7 – нормы «О нарушении Уставов Таможенных» (следует оговорить, что большая часть этих норм была впоследствии либо отменена вовсе, либо заменена нормами Устава Таможенного 1912 г., а оставшиеся в Уложении нормы предусматривали ответственность о взысканиях и наказаниях за преступления и проступки таможенных чинов в их служебной сфере, т.е. фактически являлись нормами о должностных преступлениях). Часть норм о преступлениях в сфере экономической деятельности (при чем довольно значительная) была рассредоточена по другим разделам и главам Уложения. Так, например, в разделе VIII («О преступлениях против общественного благоустройства и благополучия») были сосредоточены нормы: в главе 12 – об ответственности за нарушение постановлений о кредите; в главе 13 – нормы о нарушении Уставов Торговых, т.е. норм о нарушении постановлений о праве на торговлю и о производстве торговли, о нарушении правил о договорах найма купеческих приказчиков и лавочных сидельцев, о нарушении постановлений о торговых обществах, товариществах и компаниях, о нарушении уставов торговых учреждений, некоторые нормы о нарушении уставов фабричной, заводской и ремесленной промышленности, о нарушении постановлений ремесленных.

С точки зрения содержательной указанные уголовно-правовые запреты отражали специфику развития капиталистических отношений в России последней четверти XIX века (наибольшие изменения нормы Уложения об экономических преступлениях подверглись при его переиздании в 1885 г.). Оценивая же их с позиции законодательной техники, следует отметить их чрезмерную казуистичность (по нашим подсчетам количество статьей Уложения об ответственности за эти преступления достигло почти пятисот) и бланкетность (как правило, содержание соответствующих уголовно-правовых запретов заключалось в уголовно-правовых санкциях за нарушение постановлений других отраслей права (в первую очередь, гражданского права и его модификаций – коммерческого, банковского, таможенного и т.д.).

К началу XX века капиталистические отношения в России вышли на иной качественный уровень, более совершенным и отвечающим этому уровню развития экономики стало и гражданское право, в связи с чем назрела необходимость в обновлении и изменении и уголовного законодательства. Эти задачи были возложены на Уголовное уложение 1903 г. Нормы об ответственности за экономические преступления были в основном сосредоточены в нем в главах – XV («О нарушении постановлений о надзоре за промыслами и торговлей»), XX (“О подделке монеты, ценных бумаг и знаков”), XXXIV (“О банкротстве, ростовщичестве и иных случаях наказуемой недобросовестности по имуществу”). К преступлениям, нарушающим постановления о надзоре за промыслами и торговлей, относились, например, преступления, заключающиеся: в незаконном предпринимательстве (устройство промышленных или торговых заведений без надлежащего разрешения или с нарушением такового); в незаконном создании торгового или промышленного общества или товарищества, кредитного, банковского заведения или меняльной лавки; в нарушении правил содержания ссудных касс; в незаконном выпуске ценных бумаг; в незаконном производстве страховых операций; в устройстве публичной лотереи без надлежащего разрешения или с нарушением установленных правил; в нарушении разнообразных правил торговли (торговли церковными свечами, льна, пеньки, игральными картами, театральными билетами и т.п.); в изготовлении или хранении для продажи поддельного пробирного клейма, в нарушении правил о товарном знаке и других нарушениях в указанной сфере.

К преступлениям о подделке монеты, ценных бумаг и знаков были отнесены такие преступления, как: подделка российской монеты, государственного кредитного билета, российских государственной процентной бумаги, купона или талона от ни-; подделка иностранной монеты, или государственной процентной бумаги, купона или талона от нее или иной ценной бумаги, подделка российских или иностранных билетов общественных или частных кредитных установлений или акций или облигаций обществ или товариществ, уполномоченных установленных порядком на выпуск билетов, акций, или облигаций, или иной разрешительной к обращению процентной или ценной бумаги, или купона или талона от них; подделка или переделка, придающая высшее достоинство российских или иностранных гербовой бумаги, марки, бандероли или иного ценного знака, предназначенных служить для удостоверения уплаты правительственных или общественных пошлины или сбора и некоторые другие.

К преступлениям о банкротстве, ростовщичестве и иных случаях наказуемой недобросовестности по имуществу Уложение относило: различные действия несостоятельного должника (речь шла не о банкротстве как таковом, что само по себе влекло не уголовно-правовые, а гражданско-правовые последствия, а именно о действиях банкрота, совершаемые с целью избежания платежа долгов, например, сокрытие своего имущества умолчанием или ложным о нем показанием); различные случаи “чрезмерного” ростовщичества, т.е., например, “ссуда капитала в чрезмерный рост”, если заемщик был вынужден своими стесненными обстоятельствами, известными заимодавцу, принять или продолжить условия ссуды, крайне обременительные или тягостные по своим последствиям; различные случаи обманного заключения невыгодных для контрагента сделок, например, побуждение лица, заведомо неспособного сознавать свойства и значение учиненных сделки или распоряжения или руководить своими поступками или недостигшего гражданского совершеннолетия ко вступлению в невыгодную для него сделку по имуществу или к иному невыгодному для него распоряжению по имуществу; приобретение, принятие для хранения или для сокрытия или в заклад или для сбыта или сбыт чужого имущества, заведомо добытого тяжким преступлением, или преступлением и некоторые другие преступные деяния.

Следует отметить, что нормы Уложения 1903 г. об ответственности за экономические преступления во многом устранили отмеченные выше недостатки, присущие соответствующим нормам Уложения 1845 г. (в т.ч. и в редакции 1885 г.). Во-первых, они были спроецированы на более развитые капиталистические отношения, характерные для России конца XIX века (небывалый подъем экономики, развитие промышленности и железных дорог, котировка российских ценных бумаг на европейских биржах, инвестирование иностранного капитала). Во-вторых, резко уменьшена была степень их казуистичности (число таких уголовно-правовых запретов сократилось, по нашим подсчетам, более чем в пять раз). И, в-третьих, значительно уменьшилась степень бланкетности указанных уголовно-правовых норм за счет возрастания описательности условий уголовной ответственности непосредственно в самом уголовном законе. К сожалению, как отмечалось, эти нормы Уложения 1903 г. (как и большинство его норм) так и не вступили в действие.

Октябрьская революция 1917 г. сделала ненужными для новой (советской) власти абсолютное большинство прежних уголовно-правовых запретов, ориентированных на охрану частной собственности и развитие капиталистических отношений в промышленности, торговле, сельском хозяйстве. Новой власти было не до развития производства, что вполне объяснимо развязавшейся вскоре гражданской войной, разрухой, доставшейся от власти предыдущей и вызванной, в основном, первой мировой войной, естественным (для новой власти) стремлением не только захватить, но и удержать эту власть и построить «рай на земле» вначале в России, а в коммунистическом идеале и во всем мире. В связи с этим в сфере экономики были поставлена главная задача – контроль над распределением и перераспределением имеющихся в стране материальных ценностей и, в первую очередь, продовольствия и промышленных товаров. Поэтому не случайно уголовно-правовые нормы об ответственности за противодействие такому контролю были сформулированы уже в ряде первых декретов советской власти. Так, в Декрете СНК от 14 ноября 1917 г., объявившим Положение о рабочем контроле, говорилось:

«В интересах планомерного регулирования народного хозяйства во всех промышленных, торговых, банковских, сельскохозяйственных, транспортных, кооперативных, производственных товариществах и прочих предприятиях, имеющих наемных рабочих или же дающих работу на дом, вводится рабочий контроль над производством, куплей-продажей продуктов и сырых материалов, хранением их, а также над финансовой стороной предприятия…

Органы рабочего контроля имеют право контроля всей деловой переписки предприятия, причем за сокрытие корреспонденции владельцы ответственны по суду.

…Виновные в сокрытии материалов, продуктов, заказов и в неправильном ведении отчетов и тому подобных злоупотреблениях подлежат уголовной ответственности»¹.

На следующий день (т.е. 15 ноября 1917 г.) советское правительство принимает Обращение к Военно-революционному комитету «О борьбе со спекуляцией», в котором объяснялось что «все лица, виновные» в «спекуляции и саботаже, скрывании запасов, злостной задержке грузов и пр.» «подлежат… немедленному аресту и заключению в тюрьмах»…»впредь до предания Военно-революционному суду»². Так был установлен один из самых социалистических уголовно-правовых запретов – спекуляция, нарушения которого советская власть так и не смогла искоренить и который «умер» естественной смертью с восстановлением в стране рыночной экономики.

Об уголовной ответственности за опасные для советской власти преступления говорилось и в последующих декретах и других постановлениях: «О прекращении платежей по купонам и дивидендам» (декрет СНК от 29 декабря 1917 г.), по которому запрещались все сделки с ценными бумагами; «О биржах труда» (постановление СНК от 31 января 1918 г.), в соответствии с которым уголовному наказанию подлежали лица, организовавшие частные конторы, бюро по найму и тому подобные учреждения, за плату или иное вознаграждение осуществлявшие посредничество по найму); «О выпуске в обращение облигаций «Займа свободы» (декрет СНК от 16 февраля 1918 г.), устанавливающий наказание за отказ принимать указанные облигации в качестве денежных знаков); «Об организации товарообмена для усиления хлебных заготовок» (декрет СНК от 2 апреля 1918 г.), в соответствии с которым подлежали ответственности «виновные в самочинном обмене товара на хлеб или неподчинении указаниям Народного комиссариата продовольствия, основанным на этом декрете; «О предоставлении народному комиссару продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими» (декрет ВЦИК от 9 мая 1918 г.), согласно которому могли приговорить «всех, имеющих излишек хлеба и не выводящих его на ссыпные пункты, а также расточающих хлебные запасы на самогонку»; «О спекуляции» (декрет СНК от 22 июля 1918 г.), в соответствии с которым различные виды спекуляции продуктов питания и других предметов массового потребления по ценам выше «твердых» (установленных) наказывались тюремным заключением (в т.ч. и на срок не ниже 10 лет с конфискацией всего имущества; по этому же декрету строгие меры наказания вводились за подделку продовольственных карточек или купонов, за отпуск нормированного товара помимо продовольственной карточки или купона; за сбыт, скупку или хранение платины или серебра, или золота в сыром виде, в слитках или в монетах и другие деяния; «О порядке перехода по частным сделкам торговых и промышленных предприятий и преобразования предприятия (правила) (декрет СНК от 27 июля 1918 г.), в соответствии с которым уголовное наказание применялось к лицу, участвовавшем в сделках, совершенных без соблюдения, с нарушением или в обход правил, установленных этим декретом; «О борьбе со спекуляцией, хищениями в государственных складах, подлогами и другими злоупотреблениями по должности в хозяйственных и распределительных органах» (декрет СНК от 21 октября 1919 г.), согласно которому для борьбы с указанными преступлениями учреждался «особый революционный трибунал», который «в своих суждениях руководствуется исключительно интересами революции и не связан какими-либо формами судопроизводства» и приговоры которого «окончательны и обжалованию в кассационном порядке не подлежат»; «О воспрещении на территории РСФСР изготовления и продажи спирта, крепких напитков и не относящихся к напиткам спиртосодержащих веществ» (постановление СНК от 19 декабря 1919 г.), устанавливающее уголовное наказание, например, за тайный выпуск спирта, вина и водочных изделий из места их законного хранения и нахождения, за приготовление или хранение для продажи, а равно за продажу крепких спиртных напитков, за распитие незаконно приготовленных и незаконно полученных крепких напитков в публичных местах, во всякого рода заведениях; «О борьбе со спекуляцией предметами военного оборудования» (постановление Совета Труда и Обороны от 14 мая 1920 г.); «О борьбе с контрабандной торговлей» (постановление Совета Труда и Обороны от 11 мая 1920 г.), в соответствии с которым, например, действия работников советских учреждений, выдавших кому-либо разрешение на право покупки заграничных товаров в прифронтовой полосе, квалифицировались как пособничество в шпионаже; «Об ответственности за нарушение декретов о натуральных налогах и об обмене» (декрет СНК от 15 июля 1921 г.), установивший наказания, например, за «несдачу плательщиком причитающегося с него продовольственного или сырьевого налога, если установлено отчуждение, сокрытие или прямой отказ от сдачи сельскохозяйственных продуктов или иные злостные действия неисправного плательщика»; «Инструкция по применению постановления Совета Народных Комиссаров от 15 июля 1921 г. «Об ответственности за нарушения декретов о натуральных налогах и об обмене и о порядке возбуждения и направления дел об этих нарушениях» (декрет СНК от 3 октября 1921 г.), установивший меры административной и уголовной ответственности за налоговые правонарушения и нарушения установленных декретами правил торговли; «Об ответственности за нарушение декрета о продаже виноградных, плодово-ягодных и изюмных вин» (декрет СНК от 7 октября 1921 г.); «О борьбе с контрабандой» (декрет СНК от 8 декабря 1921 г.), предписывающий революционным трибуналам применять за контрабанду, «как общее правило» наказание в виде лишения свободы со строгой изоляцией на срок не менее 3 лет и высшую меру наказания, т.е. расстрел, при отягчающих обстоятельствах¹.

В первом советском уголовном кодексе – УК РСФСР 1922 г. эти и другие уголовно-правовые запреты в рассматриваемой сфере вошли в раздел 2 («О преступлениях против порядка управления») главы I (“Государственные преступления”), в главу IV (“Преступления хозяйственные”) и в главу VI (“Имущественные преступления”).

К государственным были отнесены такие преступления, как: массовый отказ от внесения налогов денежных или натуральных или от выполнения повинностей; неплатеж отдельными гражданами в срок или отказ от платежа налогов, денежных или натуральных, от выполнения повинностей или производства работ, имеющих общегосударственное значение; организованное по взаимному соглашению сокрытие или неверное показание о количествах подлежащих обложению или учету предметов и продуктов, в том числе и размеров посевной, луговой, огородной и лесной площади или количества скота; подделка денежных знаков и государственных процентных бумаг, мерок и других знаков государственной оплаты; нарушение законов и обязательных постановлений о ввозе за границу или провозе за границу товаров.

Следует отметить, что часть составов преступлений, отнесенных к хозяйственным преступлениям (гл. IV УК) в соответствии с современным пониманием объекта этих преступлений следовало бы считать преступлениями против порядка управления (например, трудовое дезертирство, под которым понималось уклонение от учета или регистрации, установленных органами, объявляющими либо проводящими трудовые мобилизации, или от явки на работу, а равно самовольное оставление работы, выполняемой в порядке трудовой мобилизации) или должностными преступлениями (например, бесхозяйственное использование заведующим учреждением или управляющим государственным предприятием рабочей силы, предоставленной учреждению или предприятию в порядке трудовой повинности) либо преступлениями против прав и свобод граждан (например, нарушение нанимателями, как соответствующими лицами государственных предприятий и учреждений, так и частными лицами, заключенных ими с профсоюзами коллективных договоров), а также преступлениями против собственности (расточение арендатором предоставленного ему по договору государственного достояния в виде средств производства). За «вычетом» указанных преступлений «чисто» хозяйственными являлись следующие преступления: неисполнение обязательств по договору с государственным учреждением или предприятием; нарушение положений, регулирующих проведение в жизнь государственных монополий; искусственное повышение цен на товары путем сговора или стачки торговцев между собой или путем злостного невыпуска товаров на рынок; спекуляция с иностранной валютой в обмен на советские денежные знаки или наоборот; скупка и сбыт в виде промысла продуктов, материалов и изделий, относительно которых имеется специальное запрещение или ограничение; приготовление с целью сбыта вин, водок и вообще спиртных напитков и спиртосодержащих веществ без надлежащего разрешения или свыше установленной законом крепости, а равно незаконное хранение с целью сбыта таких напитков и веществ; нарушение правил о торговле теми или другими продуктами или изделиями в тех случаях, когда в них установлена ответственность по суду.

В имущественных преступлениях (гл.VI УК) можно обнаружить следующие хозяйственные преступления: фальсификация, т.е. обманное изменение с корыстной целью вида или свойства предметов, предназначенных для сбыта или общественного употребления, а равно самый сбыт таких предметов; сбыт заведомо негодного семенного материала; ростовщичество, т.е., например, взимание в виде промысла за данные взаймы деньги процентов сверх дозволенных законом.

До принятия УК РСФСР 1926 г. в прежний Кодекс неоднократно вносились изменения и дополнения, в том числе и относящиеся к формулированию ответственности за хозяйственные преступления¹. Так, постановлением ВЦИК от 11 ноября 1922 г. УК был дополнен ст.139 - а об ответственности за изготовление, продажу, скупку и хранение с целью сбыта, а равно пользование продуктами и изделиями, обложенными акцизным сбором, ст.140-а об ответственности за незаконное приготовление и хранение спиртных напитков в виде промысла (виновные назывались рецидивистами), ст.140-б была изложена в новой редакции (приготовление с целью сбыта и самый сбыт вин, водок и вообще спиртных напитков и спиртосодержащих веществ без надлежащего разрешения или свыше установленной крепости, а равно незаконное хранение с целью сбыта таких напитков и веществ). Постановлением ВЦИК от 10 июля 1923 г. была изменена редакция статей 85, 97, 137, 138 УК и Кодекс был дополнен статьями 128-а, 190-а и 190-б. В ст.85 и 97 был уточнен предмет преступления (в первом случае в числе предметов названы билеты железнодорожного и водного транспорта, во-втором – добавлены валютные ценности). В ст.137 – расширена объективная сторона преступления повышения цен на товары как средства установления монополизма на рынке, в ст.138 состав спекуляции с иностранной валютой был заменен на состав нарушения правил о валютных операциях (разумеется, что последнее шире первого). В ст.128-а устанавливалась ответственность за заключение лицом, уполномоченным действовать от имени государственного учреждения или предприятия, убыточных договоров или сделок, которые повлекли «расточение имущества, учреждения или предприятия или трудно возместимый ущерб их достоянию» (на это последствие указывалось в ст.128). В ст.190-а формулировались условия ответственности за изготовление и хранение с целью сбыта поддельного пробирного клейма, клеймение таковым изделий и слитков из благородных металлов, наложение на изделия из неблагородных металлов клейм и марок, имеющих сходство с пробирным клеймом, а равно наложение пробирного клейма помимо пробирного учреждения, а в ст.190-б – за сбыт указанных предметов с заведомо поддельными или несоответствующими содержанию в них благородного металла клеймами.

Декретом ВЦИК и СНК от 9 января 1924 г. была изменена редакция ст.140, 140-а и 140-б, расширявших пределы ответственности за незаконное изготовление спиртных напитков (в т.ч. и самогоноварение) и Кодекс дополнялся ст.140-в (об ответственности за изготовление, хранение, ремонт и сбыт в виде промысла аппаратов, специально служащих для изготовления самогона, и ст.140-г – об ответственности за изготовление спиртных напитков, в т.ч. и самогона, а равно спиртосодержащих веществ (политура, лак и т.п.) без цели сбыта или если сбыт носил случайный характер, а равно хранение таковых напитков и веществ, не оплаченных акцизом.

Постановлением ВЦИК от 16 октября 1924 г. очередной раз была изменена редакция ст.85 (усиливалось наказание за фальшивомонетничество, в его широком понимании, при отягчающих обстоятельствах) и Кодекс дополнился ст.190-в об ответственности за хранение в торговом заведении неклейменых изделий из благородных металлов и сбыт таковых. Декретом ВЦИМ и СНК от 15 декабря 1924 г. была изменена редакция ст.139-а (дифференцировалась ответственность за оборот товаров с нарушением установленных акцизных правил в зависимости от размера неуплаченного акцизного и особого патентного сбора. Декрет ВЦИК и СНК от 12 января 1925 г. изменил редакцию ст.79-а, расширив основания уголовной ответственности за счет сокрытия не только наследственного имущества, но и «переходящего по актам дарения». Спустя некоторое время были также изменены статьи УК об уголовной ответственности за контрабанду, за незаконный оборот продуктов и изделий, обложенных акцизными сборами (дважды), неплатеж налогов по обязательному страхованию, сокрытие или неверное показание о количествах подлежащих обложению или учету предметов (также в направлении расширения условий уголовной наказуемости указанных деяний и усиления уголовно-правовых мер борьбы с ними).

Смысл этих изменений сводился к одному – ужесточить уголовно-правовую борьбу с любыми формами предпринимательства и другими проявлениями частнособственничества, не вписывающихся во все более огосударствляемую систему хозяйства (социалистического), вытеснив из нее экономическое наследие НЭПа. Свое дальнейшее воплощение этот курс получил отражение в новом уголовном кодексе – УК РСФСР 1926 г. Он вводился с 1 января 1927 г. за исключением статей о контрреволюционных преступлениях и особо опасных преступлениях против порядка управления, которые должны были регулироваться общим Положением о государственных преступлениях, принятом постановлением ЦИК СССР от 25 февраля 1927 г. В соответствии с последним понятие о хозяйственных преступлениях фактически резко менялось. Глава УК о хозяйственных преступлениях как таковых превращалась в одну из самых небольших по количеству статей (меньше была лишь глава о нарушении правил отделения церкви от государства) глав Особенной части Кодекса. В нее входило только восемь статей, из которых только одна формулировала ответственность за хозяйственное (в современном понимании) преступление (в остальных, как и в УК 1922 г. – за должностные, имущественные преступления, преступления против прав и свобод граждан и преступления против народного здравия, общественной безопасности и порядка) – об ответственности за злонамеренное неисполнение обязательств по договору, заключенному с государственным или общественным учреждением или предприятием. Почти все остальные перешли в разряд особо для СССР опасных преступлениях против порядка управления. К ним были отнесены: массовый отказ от внесения налогов денежных или натуральных или от выполнения обязанностей; фальшивомонетничество и подделка билетов железнодорожного и водного транспорта; контрабанда; нарушение положений, регулирующих проведение в жизнь государственных монополий; нарушение правил о валютных операциях; неплатеж в установленный срок налогов или сборов по обязательному окладному страхованию; организованное по взаимному соглашению сокрытие или неверное показание о количестве подлежащих обложению или учету предметов; сокрытие наследственного имущества или имущества, переходящего по актам дарения, а равно искусственное уменьшение стоимости имущества в целях обхода законов о наследовании и дарении, а также закона о налогах с наследства и имущества; контрабанда; разработка недр земли с нарушением установленных правил; изготовление, хранение и покупка с целью сбыта, а равно самый сбыт в виде промысла продуктов, материалов и изделий, относительно которых имеется специальное запрещение или ограничение; нарушение акцизных правил или правил об особом патентном сборе; приготовление с целью сбыта вин, водок и вообще спиртных и спиртосодержащих веществ без надлежащего разрешения или свыше установленной законом крепости, а равно самый сбыт или незаконное хранение с целью сбыта таких напитков или веществ; изготовление и хранение самогона для сбыта, а равно торговля им в виде промысла; изготовление, хранение, ремонт и сбыт в виде промысла аппаратов, специально служащих для изготовления самогона; нарушение правил, регулирующих торговлю; хранение в торговом заведении неклейменых изделий из золота, серебра и платины и сбыт таковых; злостное повышение цен на товары путем скупки, сокрытия или невыпуска таковых на рынок. К имущественным преступлениям были отнесены составы покупки заведомо краденого, изготовление и хранение с целью сбыта поддельного пробирного клейма, клеймение таковым изделий и слитков из золота, серебра и платины, наложение на изделия из иных металлов клейм и марок, имеющих сходство с пробирным клеймом, а равно сбыт указанных изделий; ростовщичество. К преступлениям против народного здравия, общественной безопасности и порядка – «сообщение заведомо ложных сведений в заявлениях, подаваемых в государственные учреждения или должностным лицам в установленных законом заявлениях при регистрации торгово-промышленных, жилищных и иных товариществ и обществ и т.п.». Положение о преступлениях государственных 1927 г. (в редакции которого была сформулирована глава УК о государственных (контрреволюционных) преступлениях резко усиливала ответственность за такие, по сути дела хозяйственные, преступления, как фальшивомонетничество (в качестве санкции за совершение которого безальтернативно предусматривался расстрел с конфискацией имущества), нарушение положений о монополии внешней торговли (предусматривалось лишение свободы со строгой изоляцией на срок до десяти лет с конфискацией всего или части имущества).

Таким образом, большинство обычных (в общепринятом понимании) хозяйственных преступлений «удостоилась» со стороны законодателя перевода в разряд самых опасных после государственных или контрреволюционных преступлений (предусмотренных главой I Кодекса) – особо опасных для Союза ССР преступлений против порядка управления (в соответствии с постановлением ВЦИК и СНК от 6 июня 1927 г. «Об изменении Уголовного кодекса РСФСР редакции 1926 г.»). Согласно этому постановлению таковыми преступлениями признавались «те, совершенные без контрреволюционных целей, преступления против порядка управления, которые колеблют основы государственного управления и хозяйственной мощи (выделено нами – А.Н.) Союза ССР и союзных республик». Таким образом хозяйственные преступления, посягающие на социалистическую систему хозяйства «закономерно» превращались в разновидность особо опасных преступлений против порядка управления. Это вполне отвечало идеологическим основам строительства социалистической экономики, проводимой коммунистической партией и разработанным в трудах основателя Советского государства В.И.Ленина. Так, в письме народному комиссару юстиции Д.И.Курскому (копия-членам Политбюро) вождь откровенно разъяснял; «Мы ничего «частного» не признаем, для нас все в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное. Мы допускаем капитализм только государственный, а государство, это — мы, как сказано выше. Отсюда – расширить применение государственного вмешательства в «частноправовые» отношения; расширить право государства отменять «частные» договоры; применять не corpus juris romani к “гражданским правоотношениям”, а наше революционное правосознание; показывать систематически, упорно, настойчиво на ряде образцовых процессов, как это надо делать с умом и энергией; через партию шельмовать и выгонять тех членов ревтрибуналов “и нарсудей, кои не учатся этому и не хотят понять этого”¹ (примечательно, что письмо сопровождалось припиской; “С особой просьбой: не размножать, только показывать под расписку, не дать разболтать, не проболтать перед врагами”²). Конспиративный характер приписки понятен. Хозяйственная разруха как следствие гражданской войны вынудила большевиков перейти от политики военного коммунизма к новой экономической политике (“НЭП”): заменить продразверстку продналогом, допустить в определенных пределах свободу торговли и мелкого производства, привлечь иностранный капитал для возрождения промышленности. Был даже принят декрет о концессиях. “Задачей его было примирить господ иностранных капиталистов. И понятно, что когда хочешь примирить их, то говоришь не так, как перед партийным собранием”³. НЭП был для большевиков вынужденной и временной мерой. И задача уголовного законодательства в сфере борьбы с хозяйственными преступлениями и заключалась в предельном ограничении частной инициативы в экономике, а затем и “выкорчевывании” из нее всяких “следов” НЭПа, что и было заложено в УК РСФСР 1926 г., а затем последовательно развито в многочисленных его изменениях и дополнениях. Достаточно сказать, что за период действия этого Кодекса(до 1 января 1961 г.) в него было внесено более сорока изменений (в том числе и на основании общесоюзных уголовных законов) в статьи об ответственности за хозяйственные преступления (с учетом их законодательного “зачисления” в преступления против порядка управления), чаще всего связанных с новой редакцией норм об ответственности за их совершение, направленной на расширение пределов соответствующих уголовно-правовых запретов и усиление подкрепляющих их уголовно-правовых санкций. Основные изменения эти заключались в следующем: в Таможенном кодексе СССР уточнялся состав уголовно-наказуемой контрабанды, уточнялись состав самогоноварения и санкция за его совершение, Кодекс дополнялся статьей об ответственности за нарушение законов о национализации земли (фактически за любые сделки имущественного характера с земельными участками), вводилась новая редакция статьи об ответственности за ростовщичество (1928 г.); в третий раз изменялась статья об ответственности за сокрытие или неверное показание количества подлежащих обложению или учету предметов, Кодекс дополнялся статьей об ответственности за учреждение и руководство деятельностью лжекооперативов, т.е. таких организаций, которые прикрываются кооперативными формами в целях использования льгот и преимуществ, представленных кооперации, в действительности же являются предприятиями частнопредпринимательскими и преследуют интересы капиталистических элементов, имеющих преобладающее влияние в их составе (1929 г.);дополнение Кодекса статьей об ответственности за незаконный оборот и обработку рыбы-сырца, дополнение Кодекса статьей об ответственности за выдачу чекодателем чека, заведомо не подлежащего оплате, изменение редакции статьи об ответственности за неплатеж налогов и сборов по обязательному окладному страхованию (1930 г.); дополнение Кодекса статьями об ответственности за массовый или систематический выпуск из промышленных и торговых предприятий недоброкачественной продукции и за несоблюдение обязательных стандартов (1931 г.); усиление наказания (дважды за год) за спекуляцию – заключение в концентрационный лагерь сроком от пяти до десяти лет без права применения амнистии (1932 г.); введение уголовной ответственности за выпуск недоброкачественной или некомплектной продукции, установление уголовной ответственности за тайный помол как за контрреволюционное преступление (1933 г.); дополнение Кодекса статьей об ответственности за обман покупателей и нарушение установленных розничных цен на товары широкого потребления (1934 г.); дополнение Кодекса статьей об ответственности за переплавку государственной разменной металлической монеты, усиление наказания за незаконный выпуск всякого рода займов, облигаций и других видов ценных бумаг и всех видов денежных суррогатов, установление уголовной ответственности за невыполнение договоров комплектации определенных продуктов сельского хозяйства, заключенных заготовительными организациями с колхозами, колхозниками и единоличными хозяйствами (1935 г.); очередное усиление уголовной ответственности за выпуск недоброкачественной или некомплектной промышленной продукции (1940 г.); установление уголовной ответственности за продажу, обмен и отпуск на сторону оборудования и материалов, а также за незаконное их приобретение (1941 г.); очередное усиление уголовной ответственности за самогоноварение (1948 г.).

Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. продолжал традиции советского уголовного законодательства и в точном соответствии с Законом СССР от 25 декабря 1958 г. “Об уголовной ответственности за государственные преступления” отнес к последним такие, в принципе хозяйственные преступления, как контрабанду, нарушение правил о валютных операциях, изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг (статьи об ответственности за эти преступления вошли в раздел II “Иные государственные преступления” главы первой “Государственные преступления”). Глава шестая Кодекса “Хозяйственные преступления” включала 17 статей, предусматривающих ответственность за: выпуск недоброкачественной, нестандартной или некомплектной продукции; частнопредпринимательскую деятельность и коммерческое посредничество; спекуляцию; незаконное пользование товарными знаками; обман покупателей; выпуск в продажу недоброкачественных, нестандартных и некомплектных товаров; незаконное изготовление, сбыт, хранение спиртных напитков; подделка знаков почтовой оплаты и проездных билетов; нарушение ветеринарных правил; нарушение правил, установленных для борьбы с болезнями и вредителями растений; занятие запрещенным промыслом; незаконное занятие рыбным и другими водными добывающими промыслами; незаконный промысел котиков и бобров; производство лесосплава или взрывных работ с нарушением правил охраны рыбных запасов; незаконная охота; нарушение правил разработки недр и сдачу государству золота; умышленная потрава посевов и повреждений полезащитных и иных насаждений, незаконная порубка леса. Учитывая, что последние 7 составов по своей природе относятся к экологическим (в современном их понимании) преступлениям, “чисто” хозяйственными в этой главе оставались лишь десять составов, а в целом в Кодексе (с добавлением трех, отнесенных, как уже отмечалось, к иным государственным преступлениям, а также состава приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем, отнесенного к преступлениям против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения) – четырнадцать.

Это ограниченное количество норм об ответственности за хозяйственные преступления заменили многочисленные уголовно-правовые запреты в этой сфере предшествующего Уголовного кодекса (учитывая его изменения и дополнения, сделанные законодателем после 1926 г.). На первый взгляд может показаться, что в этом отношении произошла решительная декреминализация. Однако на самом деле этого не произошло. Действительно, где-то с десяток составов было декриминализировано. Но в основном это коснулось тех преступлений, которые фактически исчезли из жизни советского общества, благодаря не “победе” над ними уголовного закона, а в силу полной “победы” социалистической экономики над проявлением иных экономических укладов и частной инициативы в хозяйственной деятельности. Так, были отменены разнообразные варианты норм о налоговых преступлениях, что было сделано в связи с ненужностью таких уголовно-правовых запретов (советский человек легально мог трудиться либо на одной работе, либо, в крайнем случае, по совместительству на двух, и все мыслимые налоги с него взимались по месту работы). Отменялись и нормы об ответственности за монополистические действия и ограничение конкуренции, так как запрещаемое ими поведение (как пережиток НЭП-ских времен) также давно было полностью вытеснено из социалистической экономики. Большинство же уголовно-правовых норм об ответственности за посягательство на социалистическое ведение хозяйства в принципе сохранились и количественное уменьшение статей УК произошло за счет объединения специальных уголовно-правовых норм в более общие и абстрактные, объединяющие разнообразные виды запрещаемого поведения. Например, в УК РСФСР 1960 г. не было нормы об ответственности за учреждения и руководство деятельностью лжекооперативов, но это вовсе не означало декриминализацию таких деяний. УК 1926 г., как уже отмечалось, понимал под лжекооперативами такие организации, которые прикрываются кооперативными формами в целях использования льгот и преимуществ, представленных кооперации, в действительности же являющихся предприятиями частнопредпринимательскими. Но все это вполне вписывалось в норму ст.152 УК 1960 г. об ответственности за частнопредпринимательскую деятельность и коммерческое посредничество, в которой наказуемой объявлялась “частнопредпринимательская деятельность с использованием государственных, кооперативных или иных общественных форм”. И данная статья УК поглотила как и норму об ответственности за лжекооперативы, так и другие специальные нормы УК 1926 г. об ответственности за различные проявления частнопредпринимательской деятельности. Исключив “реликтные” для социалистической экономики уголовно-правовые запреты, УК 1960 г. сохранил самые важные принципы уголовно-правовой политики в области хозяйственных преступлений, завещанные, как отмечалось основоположником Коммунистической партии и Советского государства, и в перую очередь, - удушение любой частной инициативы и предпринимательства (“ничего частного”!) в сфере экономики.

Как известно УК 1960 г. разрабатывался и был принят в период так называемой “хрущевской оттепели”, то есть отказа от самых тяжких последствий сталинизма во всех сферах общественной жизни, в попытках восстановления “социалистической” законности. Известно также и то, что к 1961-1962 гг. этот романтизм “успешно” преодолевался руководством КПСС и Советского государства. В связи с этим исходные нормы о хозяйственных преступлениях и правонарушениях показались слишком мягкими и Кодекс стал достаточно интенсивно изменяться и дополняться в сторону очередного на этот счет “закручивания гаек”. Уже 25 марта 1961 г. за нарушение правил о валютных операциях и спекуляцию валютными ценностями при отягчающих обстоятельствах была значительно увеличена санкция: вместо наказания в виде лишения свободы на срок от трех до восьми лет с конфискацией валютных ценностей и ценных бумаг – лишение свободы на срок от пяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества. Однако уже через месяц с небольшим такая усиленная санкция показалась опять слишком мягкой и 5 мая 1961 г. в санкцию за указанное деяние вводилась отмененная новым Кодексом смертная казнь.

24 мая 1961 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР устанавливалась уголовная ответственность за приписки в государственной отчетности и другие искажения отчетных данных о выполнении планов как противогосударственных действий, наносящих вред народному хозяйству. В 1962 г. также общесоюзным Указом вводилась уголовная ответственность за преступно-небрежное использование или хранение сельскохозяйственной техники. В 1963 г. была введена уголовная ответственность за скупку в государственных или кооперативных магазинах хлеба и других пищевых продуктов для скармливания скоту и птице. В 1970 г. из разряда административных правонарушений в разряд уголовно-наказуемых были переведены действия, выражающиеся в скупке, продаже и обмене в небольших размерах валюты или ценных бумаг, совершенные лицом, которое за те же действия в течение года дважды было подвергнуто административному взысканию (отменено в 1976 г.). В 1972 г. УК РСФСР был дополнен статьей об ответственности за нарушение правил торговли спиртными напитками, а также за продажу и скупку, обмен шкурок пушных зверей. В 1981 г. – статьей об ответственности за получение незаконного вознаграждения от граждан за выполнение работ, связанных с обслуживанием населения, и статьей об ответственности за нарушение правил торговли (были криминализированы действия работников торговли или общественного питания, которые из корыстной или иной личной заинтересованности продавали товары со складов, баз, из подсобных помещений торговых предприятий (организаций) или предприятий (организаций) общественного питания, либо скрывали товары от покупателей; статьи были вызваны существовавшим в стране жесточайшим товарных дефицитом). В 1983 г. – статьей об ответственности за незаконный отпуск бензина или других горюче-смазочных материалов.

Как известно, в 1985 г. с приходом к власти М.С.Горбачева в Советском Союзе началась “перестройка”. И первый, хотя и довольно робкий, шаг на пути к свободно предпринимательской деятельности был сделан за счет расширения допустимой индивидуально-трудовой деятельности как реакцию на создавшееся в стране серьезное социальное напряжение, вызванное дефицитом товаров и услуг. В значительной степени этому должен был помочь Закон СССР “Об индивидуальной трудовой деятельности”, принятый в ноябре 1986 г. Новый закон отменил необоснованные ограничения на занятие теми видами индивидуально-трудовой деятельности, которые являются полезными для общества и способствуют более полному удовлетворению потребности населения в товарах и услугах. Закон, например, существенно расширил допускаемые виды индивидуально-трудовой деятельности и разрешил продажу производимой продукции не только по месту ее изготовления, но и в других городах и населенных пунктах. Однако заметного оживления предпринимательской деятельности и решения проблемы дефицита товаров и услуг в СССР не произошло, что объяснимо целым рядом серьезных причин. Во-первых, разрешение на индивидуальную трудовую деятельность заинтересованные граждане в соответствии с законом должны были получить в исполкомах местных советов народных депутатов, что при изрядной бюрократии аппаратных работников оказалось не столь легким делом. Во-вторых, закон предусмотрел, что граждане обязаны были уплачивать налоги с доходов, полученных от занятия индивидуально-трудовой деятельностью. В принципе в этом нет ничего не обычного. Дело заключалось лишь в том, стимулируют ли эти налоги предпринимательскую деятельности или мешают ей. К сожалению, практически имело место последнее и налоги просто “душили” формально разрешенную предпринимательскую деятельность. И, в-третьих, “благие” мотивы принятия этого закона были блокированы при его реализации принятыми незадолго (в мае 1986 г.) партийными и законодательными актами об усилении борьбы с нетрудовыми доходами (постановление ЦК КПСС “О мерах по усилению борьбы с нетрудовыми доходами”, аналогичное постановление Совета Министров СССР, Указ Президиума Верховного Совета СССР от 23 мая 1986 г.). Уголовный кодекс пополнился рядом новых статей о самовольном использовании в корыстных целях транспортных средств, машин либо механизмов; о самовольном использовании в корыстных целях электрической либо тепловой энергии или газа в быту. Была восстановлена уголовная ответственность за мелкую спекуляцию, отмененная в 1978 г.

Как бы то ни было указанные процессы в экономике и политическое руководство ими вызвали изменения и в Уголовном кодексе. В 1986 г. была изменена редакция статьи об ответственности за занятие запрещенным промыслом (она теперь устанавливала ответственность за «занятие запрещенными видами индивидуальной трудовой деятельности» Кодекс также был дополнен статьями об ответственности за: уклонение от подачи декларации о доходах; сокрытие доходов (прибыли) или иных объектов налогообложения: противодействие или неисполнение требований налоговой службы в целях сокрытия доходов (прибыли) или неуплаты налогов.

В 1987 г. в рамках широко известной антиалкогольной кампании вновь была усилена (последний раз!) уголовная ответственность за самогоноварение (за квалифицированные виды устанавливалось наказание в виде лишения свободы на срок от одного до двух лет).

К концу 1991 г. рынок (пока что «социалистический») был объявлен необходимой частью реформирования экономики в рамках перестройки. Естественно, что даже в таком «социалистически» урезанном виде он не только был невозможен без свободы предпринимательства, но и являлся антиподом централизованной экономики командно-административной системы. С позиций же этой системы, как уже отмечалось, едва ли не любое предпринимательство, включая предпринимательство в рамках социалистических предприятий, не говоря уже о частном, было противоправно, если не уголовно-наказуемо. В связи с этим переход к рыночной экономике заставил российского законодателя (отметим, что в сохранившемся тогда Союзе ССР это не была инициатива сверху, из общесоюзного Центра) в начале декабря 1991 г. (в Законе РСФСР от 5 декабря 1991 г.) отказаться от наказуемости частнопредпринимательской деятельности и коммерческого посредничества (ст.153 УК РСФСР была отменена). Под уголовно-наказуемой частнопредпринимательской деятельностью понималась деятельность в целях наживы (в рыночной экономики – это обычная коммерческая деятельность), которая осуществлялась при производстве товаров, строительстве, или оказании услуг в сфере бытового, культурного и иного обслуживания населения с использованием либо под прикрытием государственных или общественных форм для получения прав, льгот и преимуществ, предоставляемых социалистическим предприятиям и организациям (найм рабочей силы, получение сырья, материалов и оборудования, а также льгот по налоговому обложению, реализация продукции и т.д.). Частнопредпринимательская деятельность осуществлялась в сфере производства материальных ценностей (в промышленности, в сельском хозяйстве), в торговле, на транспорте, в системе бытового и культурного обслуживания населения, в области здравоохранения и иных областях государственной и общественной жизни. Уголовно-правовая норма об ответственности за частнопредпринимательскую деятельность применялась довольно широко. Чаще всего за нарушения этой нормы осуждались лица, создававшие при социалистических предприятиях различные мастерские, подсобные цеха по выпуску дефицитной продукции. Справедливости ради следует отметить, что при этом на скамье подсудимых нередко оказывались лица с подлинно предпринимательской жилкой, умелые организаторы производства, предприимчивость которых, однако, не вписывалась в рамки жестко централизованной системы. Легальные формы производства, как в промышленности, так и в сельском хозяйстве, делали ненужной эту предприимчивость и, как следствие этого, предпринимательский талант этих людей приумножал развитие теневой экономики. Естественно, что рыночные отношения (даже в их зачаточном состоянии) не могли не легализовать эту деятельность. Реализация перестроечных законов о собственности и об аренде, начавшаяся приватизация мелких и более крупных предприятий сделали ненужным прикрытие этой социально-полезной деятельности вывеской социалистических государственных или общественных предприятий, учреждений и организаций¹.

Типично социалистическим уголовно-правовым запретом был запрет коммерческого посредничества, осуществляемого частными лицами. С позиции «классической» политической экономики социализма считалось, что любое коммерческое посредничество используется лицом, его совершившим, для получения нетрудового дохода (такая деятельность не признавалась трудовой). Это превращало деятельность посредника в лишенную общественно полезного характера и делало ее преступлением. Такое понимание проблемы приводило к тому, что государственная торговля (вместе с торговлей, разрешаемой потребительской кооперацией) не справлялась с решением, например, задачи снабжения населения продуктами сельского хозяйства. Овощи и фрукты, выращиваемые тружениками села, гибли, однако государство не шло на допущение в торгово-посредническую деятельность «частника», видя в этом едва ли не возврат к капитализму. К моменту вхождения России в рынок стало очевидным, что эта посредническая деятельность является не только не общественно опасной, но и настолько полезной, что без нее не обойтись и уголовно-правовой запрет на коммерческое посредничество был отменен.

Явно не вписывалась в условия рыночной экономики и норма, призванная охранять интересы советской торговли и советского покупателя, об ответственности за спекуляцию. Последняя определялась в уголовном законе как скупка и перепродажа товаров и иных предметов с целью наживы. Решительная уголовно-правовая борьба (в основном безуспешная) со спекуляцией велась на протяжении более 70-летней истории советского государства. Уголовно-правовые санкции за спекуляцию были всегда достаточно суровы, а, как это не странно, в годы перестройки (?) достигли невероятных размеров. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 27 февраля 1990 г. «Об усилении ответственности за злоупотребление в торговле и спекуляцию» за некоторые виды квалифицированной спекуляции было установлено наказание в виде лишения свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией имущества. Но даже этот суровый уголовный закон подвергался критике со стороны практических работников правоохранительных органов (в том числе и на страницах печати). С их позиции он был плох и мешал эффективно бороться со спекуляцией. Очень трудно, например, доказать цель наживы. Поэтому предлагалось убрать этот признак их условий наказуемости данного преступления. Правда, в уголовный закон такие изменения не были внесены, однако, частично они были реализованы в законодательстве об административной ответственности за спекуляцию. Однако очевидно, что как бы ни менялось содержание уголовного закона об ответственности за спекуляцию, проблема дефицита товаров, порождающая спекуляцию (а не наоборот!), не исчезнет. Введение рыночной экономики сделало ненужным этот уголовно-правовой запрет и он был отменен.

Развитие рыночных отношений в экономике привело в 1993 г. и к отмене уголовной ответственности за: выпуск недоброкачественной, нестандартной или некомплектной продукции; приписки и другие искажения отчетности о выполнении планов; скупку в государственных или кооперативных магазинах хлеба и других пищевых продуктов для скармливания скоту и птице; нарушение правил торговли спиртными напитками. При этом следует особо остановиться на причинах декриминализации первого преступления. Ответственность в уголовно-правовом смысле за выпуск недоброкачественной, нестандартной или некомплектной продукции (правильнее было бы сказать за недостаточно квалифицированную деятельность порой многотысячных коллективов соответствующих предприятий) возлагалась на директора, главного инженера или начальника отдела технического контроля соответствующего предприятия, а также лиц, хотя и не занимающих эти должности, но выполнявших обязанности указанных лиц. При этом уголовная ответственность устанавливалась не за производство бракованной продукции, а за ее выпуск из промышленного предприятия. В связи с этим получалось, что само по себе производство негодной продукции «криминала» не образует, и склады промышленных предприятий нередко «заваливались» такой продукцией (например, обувью), не пригодной к употреблению, которую приходилось чаще всего списывать, уничтожать и т.д. И хотя уголовно-правовая норма об ответственности за это хозяйственное преступление существовала десятки лет, а Пленум Верховного Суда СССР неоднократно разъяснял судам повышенную опасность этого преступления, однако в 1988 году в суды, например, по всей стране было передано всего… 8 таких уголовных дел, хотя потоки брака и не иссякали. Разгадка проста: очевидно, что указанные уголовно-правовые нормы изначально не способны были выполнить свое предназначение. Причины производства бракованной продукции конечно же заключались не в желании или нежелании руководителей промышленных предприятий производить качественную продукцию, а совсем в другом. В первую очередь, это и неимоверная изношенность или устарелость станков и оборудования (даже в Москве были предприятия с оборудованием еще 30-х гг.), и устарелость технологий, и некачественность сырья и неритмичность поступления необходимых для производства деталей от поставщиков – смежников и многое другое, также вовсе не уголовно-правового характера. Все эти причины производственно-экономического характера, порожденные жестко централизованной экономикой, вполне согласуются с причинами общесоциального порядка, в первую очередь, крайней незаинтересованностью рабочих и служащих как непосредственных производителей соответствующей продукции в улучшении ее качества. Это, в свою очередь, объясняется тем, что свою заработную плату (кстати говоря, очень низкую) соответствующие работники получали независимо от того, производили ли они доброкачественную продукцию или выпускали брак. В первые годы перестройки правительство предприняло организационные меры, призванные предупредить или ограничить выпуск бракованной продукции. В этих целях на многих предприятиях была введена так называемая госприемка, т.е. технический контроль за качеством продукции осуществлялся не внутренним (заводским, фабричным, отделом технического контроля, а государственными контролерами, не зависимыми от соответствующего предприятия). Вначале эта мера была провозглашена довольна эффективной, но через некоторое время и эта форма воздействия на качество выпускаемой продукции также благополучно «отмирает». Во-первых, не трудно представить себестоимость этой новой контролирующей службы. Во-вторых, сама по себе госприемка не была способна повлиять на внутренние (рассмотренные выше) причины производства бракованной продукции. Очевидно, что в условиях рыночной экономики данный уголовно-правовой запрет должен был быть отменен (как и госприемка). Качество производимой продукции должен определять ее покупатель. От этого будут зависеть и заработки непосредственных производителей соответствующей продукции. Это будет служить и побудительной причиной постоянной модернизации оборудования и технологии производства в целом.

В условиях рыночной экономики вряд ли могла долго сохраняться уголовная ответственность за нарушение правил о валютных операциях, под которыми понималась скупка, продажа, обмен валютных ценностей или использование их в качестве средства платежа без разрешения Государственного банка (не лишне напомнить, что за квалифицированный состав этого преступления до декабря 1991 г. сохранялась возможность применения смертной казни). Содержание данного уголовно-правового запрета вступало в противоречие с постановлениями правительства (союзного и российского), направленными на формирование валютного рынка как одного из необходимых условий перехода на новые экономические отношения. Так, с 1991 г. всем предприятиям и организациям, являющимися юридическими лицами, предоставлялось, например, право продавать и покупать валюту в обмен на советские рубли по рыночному курсу. Тогда же предусматривалось создание валютной биржи в Москве, республиках, отдельных регионах. При этом в принципе каждый мог создать малое предприятие и зарегистрировать его как юридическое лицо и, следовательно, получить доступ на валютную биржу. В соответствии с постановлением общесоюзного правительства от 22 июня 1990 г. граждане могли открывать в банковских учреждениях текущие валютные счета в иностранной валюте путем внесения наличной иностранной валюты или перевода ее из-за границы без ограничения и без предоставления документа об источниках происхождения средств. Таким образом данный уголовно-правовой запрет пришел в противоречие с новыми реалиями российской экономики и в 1994 г. он был отменен (в декабре 1991 г. была отменена смертная казнь за совершение данного преступления) ¹.

Явную неэффективность в сфере борьбы с экономическими преступлениями показало и установление уголовной ответственности за получение незаконного вознаграждения от граждан за выполнение работ, связанных с обслуживанием населения. Деяние это было весьма распространенным в нашей жизни, однако существование уголовно-правового запрета по своей сути не способно изменить положение в лучшую сторону. Дело в том, что в конце 70-х начале 80-х гг. у нас в стране приобрело значительное распространение получение незаконного вознаграждения в сфере оказания различного рода услуг (в торговле, медицине, коммунальном, транспортном и ином обслуживании населения). Практически это заключалось (и заключается до сих пор) в том, что работники государственных предприятий обслуживания выполняют соответствующую работу, за которую они получают от государства заработную плату, за дополнительное (нередко значительно превышающее установленные расценки) вознаграждение. Дело в том, что советское государство переоценило свои возможности и взяло на себя обязанность оказывать эти услуги практически только через государственные учреждения. Возможностей для этого было мало, в результате чего оказание услуг превратилось в дефицит, чем соответственно и стали пользоваться лица, связанные с обслуживанием населения, взимая дополнительную плату со своих клиентов за выполненную работу. Зло было вскрыто и было принято решение бороться с ним уголовно-правовыми мерми: как отмечалось, в 1981 г. в УК была введена статья, предусматривающая уголовную ответственность за указанное деяние. Установление этого уголовно-правового запрета напоминает известное изречение о том, что «благими намерениями ад вымощен». Так, несмотря на значительную распространенность нового преступления, таковых дел в судах почти не бывало. В первую очередь, это связано с трудностями процессуального доказывания, так как уголовно-наказуемые действия «имеют» лишь единственного свидетеля – саму «жертву», вынужденную идти на определенную сделку с новоиспеченным законодателем преступником. Во-вторых, цена поборов после введения за них уголовной ответственности сразу же поднялась (возникла своего рода дополнительная плата за риск быть разоблаченным и осужденным). И, в- третьих, самое главное, уголовно-правовой запрет оказался неэффективным, так как он в принципе не способен был изменить ситуацию с создавшимся дефицитом услуг в сфере обслуживания населения. Введение в УК уголовно-правовой нормы естественно не могло повлечь за собой и не повлекло увеличения сети медицинских учреждений, парикмахерских, пошивочных и обувных мастерских, предприятий автообслуживания и т.д. Все это сделало бесперспективным и бессмысленным существование уголовно-правового запрета за совершение таких деяний, и эту уголовно-правовую норму также необходимо было исключить из УК (сделано это было однако, лишь в связи с принятием нового уголовного кодекса – УК РФ 1996 г.).

Параллельно с отменой антирыночных уголовно-правовых запретов российский уголовный кодекс был дополнен рядом новых уголовно-правовых норм, направленных на охрану нарождающихся новых (рыночных) экономических отношений. В числе значимых в этом отношении следует назвать нормы УК об ответственности за: самовольную добычу янтаря (1992 г.); незаконное повышение или поддержание цен, совершенное в результате монополистической деятельности путем создания препятствий доступу на рынок другим хозяйствующим субъектам, либо изъятия товаров из обращения, либо сдерживание их от реализации, либо другого устранения от потребителей (1993 г.); незаконное предпринимательство, то есть осуществление предпринимательской деятельности без регистрации либо без специального разрешение (лицензии), если такое разрешение (лицензия) обязательно, а также с нарушением условий лицензирования (при условии совершения такого деяния в течение года после наложения административного взыскания за такие же нарушения) и незаконное предпринимательство в сфере торговли с извлечением неконтролируемого дохода в крупном размере (1994 г.); уклонение от уплаты таможенных платежей (1994 г.).

Как уже отмечалось создание в стране валютного рынка привело к отмене в 1994 г. статьи УК об ответственности за нарушение правил о валютных операциях. Однако возникла необходимость уголовно-правовой охраны валютного рынка. В связи с чем одновременно с отменой уголовной ответственности за нарушение правил о валютных операциях УК был дополнен, в частности, статьей об уголовной ответственности за незаконные сделки с валютными ценностями (совершение незаконных сделок с валютными ценностями путем их купли-продажи, обмена, использование в качестве средства платежа, а равно незаконное хранение, перевозка или пересылка драгоценных камней или драгоценных металлом в любом виде и состоянии, за исключением ювелирных и бытовых изделий и лома таких изделий). Смысл нового уголовно-правового запрета таков: осуществляй сделки с валютными ценностями, в том числе покупай их или продавай, но делай это с соблюдением установленных правил (в банках и обменных пунктах, имеющих лицензию на производство таких операций).

Однако несмотря на эти и другие изменения Уголовного кодекса (в том числе и связанных с нормами об ответственности за совершение преступлений, предусмотренных другими его главами) он безнадежно устарел и в 1996 г. был принят новый Уголовный кодекс (УК Российского Федерации), нормы которого больше соответствовали новым политическим и экономическим условиям общества, в том числе и нормы об ответственности за экономические преступления.

Как уже отмечалось, нормы об ответственности за эти преступления были объединены в главе 22 («Преступления в сфере экономической деятельности», раздела VIII («Преступления в сфере экономики») Кодекса. Все преступления (достаточно разнообразные), предусмотренные нормами данной главы УК имеют единый видовой объект. Они посягают на нормальную экономическую деятельность по производству, распределению, обмену и потреблению материальных благ и услуг. Непосредственным объектом выступают конкретные сферы (области) экономической деятельности. В науке уголовного права существуют разнообразные классификации этих преступлений, адекватные количеству учебников по Особенной части уголовного права и монографических на эту тему работ. Все они не так уж сильно расходятся между собой и отличаются друг от друга различным пониманием непосредственного объекта рассматриваемых преступлений как разновидности видового объекта. Нам же более последовательной представляется классификация таких преступлений, предложенная Б.В.Волженкиным. Он подразделяет экономические преступления (как они определены в УК РФ) на девять видов:

1) преступления должностных лиц, посягающие на установленные Конституцией РФ и федеральными законами гарантии и свободу предпринимательской и иной экономической деятельности (воспрепятствование законной предпринимательской деятельности – ст.169; регистрация незаконных сделок с землей – ст.170);

2) преступления, нарушающие общие принципы установленного порядка осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности (незаконное предпринимательство – ст.171; незаконная банковская деятельность – ст.172; лжепредпринимательство – ст.173; легализация (отмывание) денежных средств или имущества, приобретенных незаконным путем – ст.174; приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем – ст.175);

3) преступления против интересов кредиторов (незаконное получение кредита – ст.176; злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности – ст.177; преступления, связанные с банкротством: неправомерные действия при банкротстве ст.195; преднамеренное банкротство – ст.196; фиктивное банкротство – ст.197);

4) преступления, связанные с проявлением монополизма и недобросовестной конкуренции (монополистические действия и ограничение конкуренции – ст.178; принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения – ст.179; незаконное использование товарного знака – ст.180; заведомо ложная реклама – ст.182; незаконное получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую или банковскую тайну – ст.183; подкуп участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов – ст.184);

5) преступления, нарушающие установленный порядок обращения денег и ценных бумаг (злоупотребление при выпуске ценных бумаг – ст.185; изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг – ст.186; изготовление или сбыт поддельных кредитных либо расчетных карт или иных платежных документов – ст.187);

6) преступления против установленного порядка внешнеэкономической деятельности (таможенные преступления: контрабанда – ст.188; незаконный экспорт технологий, научно-технической информации и услуг, сырья, материалов и оборудования используемых при создании оружия массового поражения, вооружения и военной техники – ст.189; невозвращение на территорию Российской Федерации предметов художественного, исторического и археологического достижения народов Российской Федерации и зарубежных стран – ст.190; уклонение от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организаций или физического лица – ст.194);

7) преступления против установленного порядка обращения валютных ценностей (валютные преступления: незаконный оборот драгоценных металлов, природных драгоценных камней – ст.192; невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте – ст.193);

8) преступления против установленного порядка уплаты налогов и других обязательных платежей (уклонение физического лица от уплаты налога или страхового взноса в государственные внебюджетные фонды – ст.198; уклонение от уплаты налогов или страховых взносов в государственные внебюджетные фонды и с организаций – ст.199);

9) преступления против прав потребителей (обман потребителей – ст.200; нарушение правил изготовления и использования государственных пробирных клейм – ст.181)¹.

Большинство указанных уголовно-правовых норм об ответственности за экономические преступления появились в уголовном законодательстве в связи с принятием УК РФ 1996 г. Таким образом эти нормы действуют уже несколько лет и можно подвести итоги из реального бытия. Известно, что многие практические работники правоохранительных органов (в том числе и в средствах массовой информации) довольно критически оценивают указанные нормы в основном по причине того, что, по их мнению, эти нормы «не работают» (предмет доказывания по таким делам трудно доказуем; несовершенная конструкция диспозиций соответствующих статей УК позволяет уходить от ответственности лицам, совершившим такие преступления; чрезмерное занижение санкций за экономические преступления, неоправданно снижающие опасность этих преступлений). Однако материалы статистики органов внутренних дел и судебной практики (при всей очевидности приблизительности первых) позволяют усомниться в справедливости таких оценок.

Так, в 1997 г. органами внутренних дел было зарегистрировано 61 689 преступлений в сфере экономической деятельности, а осуждено за них 22 242 человека. Эти же данные за 1998 г.: 85 571 преступлений и 29 254 человека. В 1999 г. было зарегистрировано уже 117 721 таких преступлений.

Таким образом налицо явная тенденция как к росту числа регистрируемых преступлений этого вида, так и к числу осужденных за их совершение. Естественно, что мы не связываем эту тенденцию лишь с динамикой роста рассматриваемых преступлений как таковой (латентность их, как и других преступлений, по известным причинам достаточно высока). Это свидетельствует о том, что правоохранительные органы приобрели необходимый опыт в уголовно-правовой оценке (квалификации) соответствующих преступных деяний (чему соответственно способствовало и доктринальное толкование уголовно-правовых норм об ответственности за эти преступления). Как органы дознания и предварительного следствия, так и суды более или менее успешно приобретают опыт в «распозравании» многих, не известных прежнему уголовному законодательству преступлений. А это означает, что при всех издержках большинство новелл УК РФ 1996 г. об ответственности за экономические преступления существуют не только на бумаге, не только как «плод» законодателя, но являются не «мертвыми», а действующими.

2. Преступления должностных лиц, посягающие на законные гарантии и свободу осуществления предпринимательской и иной деятельности.

Воспрепятствование законной предпринимательской деятельности (ст.169 УК)

Часть 1 ст.169 УК РФ предусматривает ответственность за воспрепятствование законной предпринимательской деятельности, то есть за неправомерный отказ в регистрации индивидуального предпринимателя или коммерческой организации либо уклонение от их регистрации, неправомерный отказ в выдаче специального разрешения (лицензии) на осуществление определенной деятельности либо уклонение от его выдачи, ограничение прав и законных интересов индивидуального предпринимателя или коммерческой организации в зависимости от организационно-правовой формы или формы собственности, а равно ограничение самостоятельности либо иное незаконное вмешательство в деятельность индивидуального предпринимателя или коммерческой организации, если эти деяния совершены должностным лицом с использованием своего служебного положения.

Следует отметить высокую латентность рассматриваемого преступления. Так, в 1997 г. было зарегистрировано 19, в 1998 г. – 25 и в 1999 г. – 13 таких преступлений (включая и их квалифицированные составы) то есть единичные случаи их проявления. Эти данные вполне вписываются в картину малоэффективной борьбы правоохранительных органов с коррумпированными преступлениями (что будет специально рассмотрено в главе Курса о должностных преступлениях).

Непосредственным объектом данного преступления являются отношения, связанные с государственным регулированием предпринимательской деятельности (органами исполнительной – государственной и муниципальной власти). Дополнительным объектом выступает право граждан на занятие законной предпринимательской деятельностью.

Индивидуальным предпринимателем признается гражданин, занимающийся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица с момента государственной регистрации в этом качестве (ч.1 ст.23 ГК РФ).

Коммерческой организацией является организация, преследующая в качестве основной цели своей деятельности извлечение прибыли. Коммерческие организации могут создаваться в форме хозяйственных товариществ и обществ, производственных кооперативов, государственных и муниципальных унитарных предприятия (ч.ч. 1 и 2 ст.50 ГК РФ). Коммерческая организация (в отличие от индивидуального предпринимателя) обладает статусом юридического лица, то есть имеет в собственности, хозяйственном владении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде, а также должна иметь самостоятельный баланс и смету (ч.1 ст.48 ГК РФ).

Объективную сторону рассматриваемого преступления образуют следующие действия: 1) неправомерный отказ в регистрации индивидуального предпринимателя или коммерческой организации; 2) уклонение от регистрации индивидуального предпринимателя или коммерческой организации; 3) неправомерный отказ в выдаче специального разрешения (лицензии) на осуществление определенной деятельности; 4) уклонение от выдачи специального разрешения (лицензии) на осуществление определенной деятельности; 5) ограничение прав и законных интересов индивидуального предпринимателя или коммерческой организации в зависимости от организационно-правовой формы или формы собственности; 6) ограничение самостоятельности либо иное незаконное вмешательство в деятельность индивидуального предпринимателя или коммерческой организации; 7) иное незаконное вмешательство в деятельность индивидуального предпринимателя или коммерческой организации с использованием должностным лицом своего служебного положения.

Отказ в регистрации индивидуального предпринимателя или коммерческой организации является неправомерным, если представленные заявителем документы отвечают предусмотренным законом или иным нормативным актом требованиям. Регистрация индивидуальных предпринимателей осуществляется в соответствии с Положением о порядке государственной регистрации субъектов предпринимательской деятельности, утвержденным Указом Президента РФ от 08.07.94 № 1482 «Об упорядочении государственной регистрации предприятий и предпринимателей на территории Российской Федерации (СЗ РФ, 1994,№11,ст.1194). Регистрация коммерческой организации осуществляется в соответствии с Федеральным законом «О государственной регистрации юридических лиц» от 8 августа 2001 г. (РГ, 10 августа 2001 г.).

Отдельными видами деятельности, определенными законами, предприниматели (как индивидуальные, так и коммерческие организации) могут заниматься только на основании специального разрешения – лицензии (ст.49 ГК РФ). Основным нормативным актом, регламентирующим перечень видов деятельности, на осуществление которых требуется специальное разрешение (лицензия) и порядок лицензирования, является Федеральный закон «О лицензировании отдельных видов деятельности» от 8 августа 2001 г. (РГ, 10 августа 2001 г.).

К таким видам деятельности относятся, например, следующие: разработка, производство, ремонт и испытание авиационной техники; предоставление услуг в области шифрования информации; разработка, производство, ремонт, утилизация и торговля вооружения и военной техники; эксплуатация взрывоопасных, пожароопасных, химически опасных производственных объектов; производство, хранение, применение взрывных материалов промышленного назначения; деятельность по эксплуатации газовых сетей; фармацевтическая деятельность; производство лекарственных средств; производство медицинской техники; деятельность, связанная с оборотом наркотических средств и психотропных веществ и др.

Основанием отказа в предоставлении лицензии является: 1) наличие в документах, предъявленных соискателем лицензии, недостоверной или искаженной информации; 2) несоответствие соискателя лицензии, принадлежащих ему или используемых им объектов лицензированным требованиям и условиям. Не допускается отказ в выдаче лицензии на основании величины объема продукции (работ, услуг), производимой или планируемой для производства соискателем лицензии.

Уклонение от регистрации индивидуального предпринимателя или коммерческой организации - более скрытая, чем отказ в регистрации, форма воспрепятствования законной предпринимательской деятельности, но также свидетельствующая о стремлении не допустить регистрации индивидуального предпринимателя или коммерческой организации. Например, искусственное затягивание процесса регистрации, заведомо приводящее к тому, что регистрация не будет осуществлена в установленные законом сроки (допустим, мнимая ссылка на отсутствие достаточного количества сотрудников регистрируемого органа или их занятости). Сроки регистрации установлены в Положении о государственной регистрации субъектов предпринимательской деятельности (коммерческой организации – не позднее трех дней с даты представления необходимых документов либо в течение тридцати календарных дней с даты почтового отправления, указанной в квитанции об отсылке учредительных документов; индивидуальных предпринимателей – в день представления документов либо в трех дневный срок с момента получения документов по почте).

Неправомерный отказ в выдаче специального разрешения (лицензии) на осуществление определенного вида деятельности означает отказ в таком разрешении при отсутствии к тому законных оснований. Согласно Постановлению Правительства Российской Федерации от 24.12.94 г. № 1418 основаниями для отказа в выдаче лицензии являются: наличие в документах, представленных заявителем, недостоверной или искаженной информации; экспертное заключение о несоответствии осуществления соответствующего вида заявленной деятельности необходимым для этого условиям и безопасности. Отказ по иным основаниям является неправомерным.

Уклонение от выдачи специального разрешения (лицензии) – невыполнение по неуважительным причинам в установленный срок обязанности по выдаче специального разрешения (лицензии) на право осуществления определенной деятельности. Решение о выдаче лицензии должно быть принято в течение 30 дней со дня получения заявления с необходимыми документами (в случае проведения документальной экспертизы – в 15-дневный срок после получения экспертного заключения, но не позднее 60 дней со дня подачи заявления с необходимыми документами).

Ограничение прав и законных интересов индивидуального предпринимателя или коммерческой организации в зависимости от организационно-правовой формы или формы собственности может выражаться, например, в создании при регистрации или выдаче специального разрешения (лицензии) препятствий к производственной или организационно-управленческой деятельности, принуждению к назначению определенных лиц на различные должности в коммерческой организации, в незаконном воздействии на заключение с определенными индивидуальными предпринимателями или коммерческими организациями невыгодных договоров на реализацию товаров либо на выполнение работ, возмездное оказание услуг, навязывание дополнительных условий при заключении договора, ставящих данное лицо в заведомо неравное положение.

Ограничение самостоятельности либо иное незаконное вмешательство в деятельность индивидуального предпринимателя или коммерческой организации может выражаться в самых разнообразных действиях, выражающихся, например, в установлении должностным лицом контроля в незаконных формах за деятельностью индивидуального предпринимателя или коммерческой организации, в силу чего правоспособность и деятельность последних существенно ограничивается, в установлении необходимости для индивидуального предпринимателя или коммерческой организации неправомерного согласования принимаемых ими решений и т.д.

Иное незаконное вмешательство в деятельность индивидуального предпринимателя или коммерческой организации выражается в неправомерном воздействии на индивидуального предпринимателя или коммерческую организацию, ограничивающее возможности осуществления принадлежащих им прав (например, незаконное проведение собраний акционеров, незаконное изъятие документов, создание препятствий в эксплуатации помещений или земельных участков и т.д.).

Использование служебного положения означает совершение должностным лицом действий, хотя и входящих в его компетенцию, но вопреки интересам личности, общества и государства, то есть вопреки интересам службы.

Субъектом преступления является только должностное лицо, то есть в соответствии с Примечанием 1 к ст.285 УК постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющее функции представителя власти либо выполняющее организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях. Обычно это должностное лицо органа исполнительной власти или регистрационной палаты, осуществляющее регистрацию субъектов предпринимательской деятельности.

Субъективная сторона преступления характеризуется виной в виде прямого умысла. Лицо осуществляет общественно опасный и противоправный характер деяний, образующих воспрепятствование законной предпринимательской деятельности, и желает их совершить. Вина должностного лица по отношению к причиненному его действиями (бездействию) крупному ущербу (ч.2 ст.169 УК) может быть как в виде прямого, так и косвенного умысла.

В части 2 ст.169 УК сформулирована повышенная ответственность за воспрепятствование законной предпринимательской деятельности, если это совершено в нарушение вступившего в законную силу судебного акта, а равно причинившего крупный ущерб.

Вступившим в законную силу судебным актом является решение суда о признании недействительным акта органа исполнительной власти, нарушившего права индивидуального предпринимателя или коммерческой организации либо о признании незаконным отказа в государственной регистрации или уклонение от регистрации. Совершение любого из перечисленных в части 1 комментируемой статьи УК деяний после вступления в силу указанного судебного решения квалифицируется по части 2 ст.169 УК.

Под крупным ущербом от действия (бездействия) должностного лица следует понимать наступление как реального материального ущерба, так и упущенную выгоду, т.е. получение доходов, которые индивидуальный предприниматель или коммерческая организация получили бы если бы не были нарушены их права. Уголовный закон не дает критериев для определения такого вреда, оставляя это на усмотрение правоприменителя. При этом учитываются конкретные обстоятельства дела и, в частности, финансовое положение индивидуального предпринимателя или коммерческой организации.